— Вот как? А что болит? Горло? Кашель? — Латгард схватила Герти за щёки, и принялась ощупывать пальцами кожу под челюстями.

— Кашель… немного, — соврала девушка и для достоверности пару раз сухо кашлянула.

— Пойдём ко мне в кухню. Есть верное средство. Больные тут, девонька, нам не нужны.

Пришлось последовать за старухой, иначе она могла пожаловаться Ларсу. А уж с ним Герти точно не хотела встречаться. После тщательных поисков в лаборатории она чувствовала себя практически воровкой.

— Вот, выпей настойку, — Латгард налила в ложку нечто густое и зелёное и протянула в рот Герти.

В нос ударил знакомый мягкий аромат, напоминающий мяту.

«Вот оно!» — сердце внутри радостно подпрыгнуло.

Старуха скрипуче рассмеялась:

— Не любишь лечиться? Я тоже не люблю. Но старость — такое дело. Порой приходится пить и более мерзкие жидкости. Радуйся, пока молодая.

— Госпожа, Латгард, из чего это сделано?

— Вытяжка из звездоцвета, настоянная на пряной воде. Трава эта растёт в саду. А вода особая. Делает её мастер Ларс. Однажды я видела, как он собирает её по капле из трубочки. Если выпьешь кружку, то сильно захмелеешь. Зато настойки на ней хранятся долго, ничего им не делается, — Латгард вернула склянку на полку, а Герти запомнила, где именно старуха хранит лекарства.

Девушка хотела было покинуть кухню, но остановилась:

— Госпожа Латгард, позвольте вам помочь. Я многое умею, хотите морковку почищу?

«А когда она выйдет, смогу отлить немного сиропа».

— Спасибо, девонька, — обрадовалась Латгард, — но тебе сейчас надо прилечь. Так хворь быстрее покинет тело.

— Спасибо, — Герти вяло улыбнулась и вынуждена была удалиться.

В течение дня она места себе не находила. Всё время подходила к кухне и тайком заглядывала, не покинула ли старуха своё рабочее место? Но нет, та исправно выполняла свои обязанности по готовке, да ещё и успевала покрикивать на помощниц.

Подкараулить пустую кухню Герти смогла только ближе к рассвету. После суток без сна глаза слипались, и голова шла кругом.

«Но дело важнее».

Герти поставила светильник на стол, достала с полки нужную настойку и оглянулась в поисках чистой тары.

«Вот почему не додумалась стащить из лаборатории колбу?»

— Ты что здесь делаешь?

Герти вздрогнула от неожиданности. И чуть не уронила пузырёк на каменный пол.

— Вилма? Уфф… напугала… — Герти положила руку на грудь, успокаивая дыханье, — А я за лекарством пришла. От кашля. Госпожа Латгард уже давала мне его сегодня. Но кажется, стало только хуже. Надо добавить.

«Боги, что я несу?»

— А-а. Ну ясно. А я посуду хочу помыть, — женщина боком прошла к столу, вылила воду в котёл и поставила на печку греться.

— Не знаешь, где тут хранятся чистые кувшинчики? Хочу отлить немного с собой, чтобы спросонья не ходить по коридорам.

— Возьми вот этот, — Вилма дала первый попавшийся под руку горшочек.

— Без крышки?

— Тебе же немного надо, — женщина быстро складывала в стопки грязные тарелки, кружки и отдельно ложки. — Чай, не криворукая, не прольёшь.

— Ладно, — Герти поняла, что спорить бессмысленно, взяла то, что дали, отлила лекарство и вернулась в спальню, где большинство девушек и женщин уже крепко спали.

Она села на тюфяк и задумалась, как теперь быть?

По-хорошему следовало найти кулон или браслет, лучше из дерева для большей впитываемости, и надеть на Агну, которая сопела в нескольких метрах.

«Но где его взять? В сон так и клонит. Если завтра попадусь Ларсу, он мне помешает. К тому же, Агна сейчас здесь. А потом может исчезнуть. И где её тогда искать? ДО сих пор путаюсь в этих переходах».

Герти не придумала ничего лучшего, кроме как подойти на цыпочках к спящей гордячке и капнуть немного мятной настойки ей прямо на волосы.

«На несколько дней хватит, а там найду подходящий носитель».

Герти глянула в горшочек: «Без крышки лекарство выветрится или испортиться. Или пыль попадёт. Короче, потеряет оно свойства…» — Герти широко зевнула. — «Сейчас в моих руках спасение для всех, а я стою и бездействую. По-моему, это преступно… Была не была».

Она обошла всех женщин и капнула понемногу «отворотного зелья» на каждую.

— Теперь можно спать спокойно, — она снова зевнула, спрятала почти пустой горшок под тюфяк в ногах, легла на него и тут же уснула, преисполненная чувством выполненного долга.

Ей опять приснился тот поединок.

Быстрый дядя Отто, приземистый и широкий, сметающий на своём пути любое препятствие. И лёгкий Ламмерт, красивый и ловкий, с тонким мечом и со злой улыбкой на устах. От каждого движения на плечах Отто мышцы перекатываются, и старая кольчуга переливается на солнце, будто чешуя огромной рыбины.