— Мне важно, чтобы ты сохраняла холодный рассудок. Не заставляй меня думать, что зря искал это десятками лет, — Ларс подцепил холодным пальцем шнурок, который уходил внутрь выреза платья.

«Глаза у него холодные… такого цвета… льдистого».

— Запомни: я — чудовище. И знаешь, я голоден. А ты, кажется, готова меня угостить, — он медленно положил свою книгу на стол.

Дыхание Герти стало глубоким и частым. Она знала, что следует говорить в таком случае, но голос подвёл, и она выдавила из себя еле слышно:

— Я согласна, мастер Ларс… дать вам… свою кровь.

Вампир перехватил её тонкое запястье и потянул ткань широкого рукава наверх.

— Не стоит бояться.

— Я и не боюсь, — соврала Гертруда, хотя тряслась, как осиновый лист.

— Вот и славно. Больно не будет.

Герти зажмурилась, ноги подкашивались. Она почувствовала, как его холодные губы впились в вены на сгибе руки. Шершавый язык лизнул кожу, и этот её участок будто остыл и онемел.

Когда Герти осмелилась открыть глаза, всё было кончено.

На месте первого в её жизни настоящего вампирского укуса остались две аккуратные дырочки, которые ныли и затягивались прямо на глазах. Немного тянуло вены, но ощущения были терпимыми.

— Спасибо, Герти. Ты смелая, — лицо вампира будто слегка расслабилось, а радужки стали слегка розоватыми. — Я обещаю, что это будет редко.

Герти же в это время прокручивала в памяти мельчайшие подробности этой их новой близости. Каждое его слово. Каждое прикосновение. И ей захотелось, чтобы это повторилось снова.

Ларс шумно выдохнул и нахмурил брови.

— Наверное, я сделала что-то не так? Что не так… подумала?

— Не знаю… Время покажет, принцесса…

Однако через секунду задумчивость улетучилась с его юного лица. Ларс откинул со лба чёрную прядь и открыл отложенную ранее книгу:

— Займёмся танским. Разберём одну историю… О том, как ваш Тёмным обрёл свою жену. Кстати, анты называли бога мёртвых Аидом.

Глава 9. Таинственное вещество

Весна медленно, но верно брала своё. В коридорах и переходах замка, благодаря сложной системе вентиляции, носились запахи мокрой земли и молодых листочков.

Прямо перед единственным выходом наружу был сад. Достаточно большой, хотя и весьма бестолково устроенный. Работали в нём все желающие. И каждая жительница замка, во избежание разногласий, возделывала свой уголок по собственному усмотрению.

Как успела узнать Герти, были такие уголки у Вилмы, рыженькой Альбертины, 36-летней Клары, Бенедикты старшей, уже покойной. Даже Мирра в прошлом году успела облагородить собственную клумбу. На которой, по слухам, она оставила только белые цветы.

«Должно быть, в знак почитания Светлых».

Мирру во всех делах неизменно сопровождала Агна, и для Герти оставалось загадкой, как эта тихая девушка не ссорится с племянницей жреца, любящей покомандовать?

Дома Герти не занималась садом. Все эти цветочки и травки любила Ханна. Она читала трактаты о декоративных растениях, знала множество их названий и особенностей ухода. Из каждой поездки мать привозила подписанные мешочки с семенами и свежие черенки, упакованные особым образом.

«Из той, наверное, тоже везла,» — Герти тяжело вздохнула. Она окинула взглядом сумеречное небо, как делала всегда, когда вспоминала маму, и шагнула внутрь узкой липовой аллеи. «Летом липы зацветут, и буду чудесно пахнуть. Поскорее бы тёплые деньки, как хорошо здесь станет!»

Не то, чтобы Герти свыклась с мыслью, что проведёт остаток своих дней в уединённом замке, в качестве помощницы и пищи для неувядающего Ларса. Просто научилась не думать об этом каждую минуту. Кроме того, ей почему-то казалось, что такое положение вещей — не навсегда.

Слева кто-то всхлипнул. Герти обернулась и увидела Бенедикту младшую. Та сидела на скамейке из мрамора и шмыгала носом, утирая лицо белеющим в сумерках платком.

— Что-то случилось? — Герти вовсе не хотела лезть в душу приятельнице, но надо было как-то утешить молодую женщину.

— Мне её не хватает. Это её палисадник, — Бенедикта вяло махнула рукой.

— Бенедикты старшей? Я тоже была обескуражена, когда она внезапно заболела и ушла в иные миры, — Герти вздохнула. Слишком много смертей случилось в её окружении за последние полгода. — Сколько прошло уже? Почти месяц? Я запомнила, потому что Ларс как раз после этого куда-то уехал.