Сильнее всех выделялся Хан Сильвер. В его одеяния прослеживался дух Империи. Фактически, за основу и было взято парадное облачение императора. Разумеется, его доработали, но имеющий глаза да увидит, а не обделенный мозгом еще и поймет.

— Пора, — сказал Войд и открыл ведущую на трибуну дверь. Первым на нее вышел Хан, за ним последовали остальные.

Огромная площадь, тысячи, десятки тысяч людей, широкая центральная улица по которой пройдет марш. Хан поднял руку и толпы смолкла. Мы все хорошо поработали над его имиджем. Сейчас авторитет Хана Сильвера был непререкаем.

— Братья! Сестры! — Начал он речь, протянув руки к людям. — Это великий день! Наконец-то, наша земля, наш дом, может вздохнуть свободно. Мы положили конец восстаниям, эхо империи наконец-то кануло в прошлое, и наступает эпоха мира и процветания! — К несчастью, последний конфликт ударил по нам очень сильно. Мы потеряли многих, очень многих, и мы потеряли сердце Союза — Канцлера. Как человек не может жить без сердца, так и Союз не сможет выполнять возложенные на него обязанности без Канцлера. — Люди зашевелились, стали переглядываться, пошли шепотки, но Сильвер умело выдержал паузу и заговорил. — Как на прахе Империи появился Союз, так и мы построим новый мир! Братья и Сестры! В этот самый момент, в этот миг, мы наблюдаем рождение новой страны. Имя ей — Объединенная коалиция Талион! Отныне люди и овервоиды становятся едины! В целях укрепления наших отношений, я решился на операцию и стал Аватаром — Гибридом человека и овервойда. С этих самых пор, я хочу сообщить, что отныне мы — единый народ. Единая сила! Вместе мы покорим звезды и разгадаем тайны вселенной! — Волна неуверенных аплодисментов и выкриков пошла по толпе, но Сильвер поднял руку и она тут же смолкла. — Властью данной мне отцом, вашим доверием и силой овервойдов, я нарекаю себя Архонтом — первым правителем Талиона. Я клянусь, мы не повторим ошибок прошлого. Наша объединенная раса, наш вид придет к процветанию! Больше не будет междоусобиц в нашем общем доме! Отныне и навсегда мы стали одним народом. Наши потомки и души наших предков смогут гордиться нами вечно. Мы навсегда запомним имена павших в последней войне. Никогда более ни один из нас не причинит вреда собрату. Никогда более мы не будем сражаться друг с другом! Мы! Едины! Мы! Талион!

Сильвер вскинул кулак к небу. Люди последовали его примеру и над толпой понеслось: «Мы! Едины! Мы! Талион!». Людей заражала вера в слова Сильвера и самих себя. Сердца наполняла вера в будущее. Отныне они не боялись грядущего, так как знали — вместе они сила. Сила способная преодолеть все.

— Я представляю вашему вниманию нашу силу, опору и гордость. Тех, кто готов отдать жизнь и принять удар, встретить любую опасности космоса грудью, защитить нас от любой угрозы. Я представляю вам — Стражей!

Как только последние слова прозвучали, заиграл марш. Барабаны, сливались с голосом хора. Сотня людей в такт пели железный марш, а на площади показались Стражи. Они открывали парад, они шли первыми. Легендарные машины и легендарные пилоты. Их вел герой Калисила и Цитадели. Человек, выживший чудом, спасший сотни тысяч жизней — капитан Джонатан Ларс.

За ним клином шел его отряд. Следом первое и второе подразделение стражей, за которым маршем шли космопехи в сопровождении бронетехники. Группа на гравициклах, гусеничные танки, вспомогательные машины поддержки, а следом двигались Разрушители. Огромные боевые машины, представляющие собой тяжелую пилотируемую технику. Не слишком поворотливые, закованные с ног до головы в броню роботы.

— Сейчас мы могли наблюдать войска оперативного реагирования особого назначения, — говорил поставленным голосом диктор. — А теперь ударный кулак Ворона — Железный легион!

Следом за людьми пошли дроны. Бессчетное множество дронов. Сплошная стальная река. Машины шли маршем. В ногу. Печатали шаг в такт бою барабанов. Пугающе и завораживающее зрелище, развеивающее любые сомнения и вселяющее в души непоколебимую веру.

За дронами появились четырехлапые платформы поддержки, а замыкали шествие легендарные Аресы. Появление последних Сильвер прокомментировал лично.

Следом за Аресами прошли снабженные проекторами дроны, над которыми шагали голограммы техники, которая, из-за своих размеров или функционала, не могла принять участие в параде.

— А теперь, — тихо и внушительно заговорил Сильвер, — прошу приветствовать тех, кто жертвовал жизнями ради нашего сейчас. — Головные уборы долой, — скомандовал он.

Полицейские из оцепления, военные из почетного караула, солдаты из подразделений армии Союза, бойцы Ворона, все они разом обнажили головы.

— На караул, — скомандовал Сильвер. — Павший Легион, — объявил он и, выйдя к самому краю трибуны, вскинул руку в воинском приветствии.

Первыми на площади появились скелеты в истлевших, порубленных и окровавленных доспехах, они шли с посеченными щитами, несли подернутые ржавчиной мечи и копья. Следом пошли солдаты и боевая техника прошлых эпох. Вначале примитивная, а потом все более и более новая. И чем современнее становились машина, тем страшнее были ее повреждения.

Техника шла потоком. Посечена, оплавленная, выдраны куски, некоторые машины продолжали гореть, словно только что подбитые. Но все машины шли вперед. В едином строю. Под рокот барабанов павший легион совершил свое последнее шествие и под прощальный салют забрал с собой тяжелое прошлое, передав бремя защиты расы молодому поколению.

— Мы не забудем цену нашей жизни и оправдаем её, — сдержанный голос Хан прокатился над оцепеневшей толпой.

Теперь пришло время завершить парад и закрыть церемонию привычными речами. Людям требовалось дать что-то привычное и обыденное, помочь переварить эмоции и сделать верные выводы.

— Что теперь? — спросил Джонсон, когда мы собрались в кабинете после трудного дня.

— Теперь нам предстоит поработать над восстановлением и приумножением былого величия. Перед Великой войной было двадцать колоний, осталось четыре, да и то одну из них основал Нодж в порядке частной инициативы.