Я ослепительно улыбаюсь, слушая похвалу от заядлых критиков балета и гостей. Улыбаюсь, чтобы скрыть как мне плохо, если его нет рядом. Я пытаюсь спросить у других людей, узнать, где он, но никто не хочет ей отвечать.

Я спешу в свою гримерку, стараясь смыть как можно быстрее макияж и переодеться. Она итак сильно задержалась сегодня.

— Пусть он смотрит как завороженный за моим танцем и влюбится в меня, — прошептала я в полутьме гримерной.

— Да будет так! — ответил ей мужской голос.

Потом я себя убеждала, что мне почудилось, что все неправда. Начались новые репетиции, и я уже забыла о своем желании. Он же заставлял меня работать на пределе своих возможностей.

«Лебединое озеро» — афиши пестрели тут и там. Я, вдохновленная, старательно вживалась в роль Одетты. Когда премьера грянула, я танцевала так, будто сама стала героиней этой сказки.

Он следил за каждым моим движением. Он следил за моей мимикой. Как и всегда. Однако сейчас что-то изменилось — он видел, что улыбки адресованы не в зал, а только ему. Его сердце замирает.

Зал гремит аплодисментами. Но он будто ничего не слышит. Меня вызывают на бис, его вызывают на сцену. Он берет меня за руку.

Я спешу в гримерную, он — идет за мной. Я присаживаюсь возле зеркала, снимая макияж. В комнате воцаряется тишина. Только сейчас, кажется, замечаю, что не одна здесь.

Он хочет что-то сказать, но тут же сам себя обрывает. Он не может подобрать слов — так я его покорила своим танцем. Она медленно подходит к нему. Каждый мой шаг будто рушатся барьеры между нами.

Он сам движется мне навстречу. Поцелуй — первый, нежный, магический, наконец, освобождает все те чувства, что мы упорно отрицали долгое время.

С тех пор я решила, что мы — пара. Но это было не так. Игритт вскоре встретилась на его пути. И я не стала мешать их счастью. Как раз из-за этой девушки он угодил в надзор, да так там и остался. А потом, года через три, встретил меня. Попросил стать его заместителем, так как ему не нравились кандидатуры, предлагаемые Банком идей.

— Когда вы видели его в последний раз? — спросила я.

— Три дня назад. Он пришел ко мне сказать, что его семья развалилась. Игритт узнала о его измене, — проговорила с печалью Кандида.

— Он ещё что-то говорил? — поинтересовался Ушастик.

— Эрик сказал, что его преследует какая-то девушка, заявляя, что у них ребенок, — ответила Кандида.

— Становится все интереснее, — пробурчала себе под нос.

— Если вам некуда идти, можете остаться у меня, — проговорила женщина, — у меня все осмотрели и вряд ли вернуться сюда.

— Спасибо вам за гостеприимство! — выдал Арнаэль. — И вы правы — идти нам некуда.

Заботливая Кандида организовала нам постель на кухне. Дала несколько одеял и пожелала хороших снов.

Чутье же мое било тревогу. Но стоило голове притронуться к подушке, я провалилась в сон.

Забыла упомянуть совсем! Дурья башка! Иерархия в Банке идей такая:

Наместник

Идейщики и Служба надзора

Разработчики

Маги

В каждую из этих «каст» можно попасть своеобразным способом — для идейщиков важно показать богатство фантазии, для службы надзора — надо совершить мелкое преступление и потом перевоспитываться, для разработчиков важен ум и их отбирают тщательнее всех. К магам попадают те, кто с детства шокирует родителей своими магическими способностями. Маги живут в Банке идей постоянно.

[8] Lararia besti! Heroum dexia! — Черт побери! Чертовы проблемы! (эльф.)

Почему мне просыпаться всегда так сложно?! Нет, даже не так. Почему, черт возьми, каждое мое пробуждение сопровождается каким-нибудь действом? Первое, что услышала — крики. Ушастика и Кандиды. Выглянув из кухни, я так и застыла на пороге.

Эльф изворачивался от лучей, что в него направляла немолодая женщина лет сорока. Комната превратилась в поле боя — мебель теперь стало трухой, свечи опрокинулись на занавески и те горели.