— Рработает, — пробормотала первое, что пришло на ум, потому что на ум как-то вообще ничего не приходило, очевидно от шока. Неужели кто-то в здравом уме рискнёт приворожить Главу службы безопасности, боги, надеюсь только товаром не из нашей лавки, хотя у нас не продается ничего высококонцентрированного, что в общем то и не могло оказать столь сильного воздействия, чтобы активировать мой артефакт.

— Что? — переспросил герцог, явно не расслышавший моей фразы.

— Артефакт, мой артефакт. Он и правда работает, — голос от волнения прозвучал громче, чем обычно, отчего сзади послышались шепотки, передававшие мои слова тем, кто их всё же не услышал. Ой-ой. Кажется я снова попаду в раздел светской хроники. Шепотки за спиной становились всё громче, кто-то обсуждал поведение леди Келли, кто-то поражался размаху бедствия. Кто-то возмущался тому, как можно приносить столь опасные "меканизмы" на такие мероприятия.

И лишь одна девушка позади меня голосом леди Арингтон, в котором мне послышались нотки одобрения, произнесла:

— А она интереснее, чем я думала.

Я не поняла, это что сейчас, был комплимент?

48. Алитара

Решением леди Вудсток уже спустя полчаса я пила чай в гостиной герцогского дома. Её сын остался разбираться с Арабеллой Келли, поскольку ситуация оказалась крайне неприятной. Кажется, он планировал ехать с семьей Келли в Управление, и уже там решать дальнейшую судьбу девушки. Нападение на служителя правопорядка это не шутки. Сложно представить, что ждет леди Арабеллу. Боюсь, простым штрафом тут не обойтись, особенно, если учесть, что герцог воспринял всё близко к сердцу.

— Какой позор, — вздохнула леди Оллисия с такой печалью в голосе, словно это её коснулась столь неудачная попытка приворожить высокопоставленного аристократа.

— Теперь Ваши имена снова будут полоскать даже в самой непопулярной чайной, я уже молчу про светские клубы и общественные собрания.

А нет, её, точнее нас, точнее меня и Итана. В общем да, действительно позор. Вернее скандал, правда, мне уже не привыкать. Обреченно вздохнув, я поставила чашку на блюдце. Рука дрогнула от чего в комнате раздался звон фарфора. Леди Оллисия сощурила глаза, словно пыталась взять на мушку столь вопиющее нарушение этикета. Я резко одернув руки от чашки, как будто не имею к ней никакого отношения, и попыталась хоть как-то оправдаться.

— Но мы же ни в чем не виноваты?

— Ох, дорогая, безусловно, то, что практически женатого мужчину попытались увести из семьи таким вопиющим способом само по себе накладывает тень на всех участников происшествия. И тут даже не важно, что Вы с Итаном являетесь жертвами. И тот факт, что изобретателем артефакта со столь разрушительным воздействием являешься ты, ни в коей мере не идет тебе на пользу.

— Но почему?

— Потому что сторонники версии о том, что это ты соблазнила моего сына, а не наоборот, получили дополнительную почву для размышлений и пересудов. Твоя репутация под угрозой. Свадьбу следует перенести. Конечно это вызовет очередную бурю возмущений, но если Итан будет инициатором проведения обряда в ближайшее время, можно будет попытаться заткнуть рот сплетникам сильными чувствами жениха и желанием перестраховаться в виду последних событий. Кто знает, кому ещё придет в голову помешать Вашей… любви.

— О, нееет! Может быть есть другой выход? — спросила я, понимая, что другого выхода нет. И тогда мне остается либо разорвать помолвку со всеми вытекающими последствиями, либо придерживаться озвученного мной в стенах "Эсмеральды" плана. Нервная дрожь прошлась по позвоночнику, давая понять насколько я не готова ни к одному из возможных вариантов. Оставалось надеяться только на то, что герцог будет придерживаться нашей договоренности, а я получу временную передышку и смогу закрыться в мастерской дяди на следующие три года.

Эта мысль не давала мне покоя вплоть до возвращения домой.

— Дядя, я думаю мне стоит разорвать помолвку.

— Что? Почему ты так считаешь?

Я сильнее стиснула чашку чая с успокоительным сбором и не поднимая головы ответила.

— Я всё равно не собираюсь замуж за герцога, а после произошедшего по мнению Леди Оллисия церемонию следует перенести на середину августа. Не вижу в этом смысла.

Дядя тяжело вздохнул и в упор посмотрел на меня.

— Дочка, боюсь все зашло слишком далеко.

— Что это значит?

— Я считаю… Мы с Мартой считаем, что тебе следует принять предложение герцога.

— Что? Нет! Ты же говорил, что я всегда смогу разорвать помолвку, что изменилось?

— Признаться, я надеялся, что ситуация с происшествием на балу у Его светлости забудется и тебе действительно не придется принимать предложение лорда Вудстока, если Вы сами того не пожелаете, но главным условием всего этого… этой договоренности было то, что твоя репутация не пострадает.

— К тому же, Его светлость проявляет искреннее внимание к тебе, он достойный мужчина, признаться, мы были бы только рады, если бы ты оказалась замужем за таким человеком, — добавила тетя, взяв мою руку в свои ладони.

— Но я не хочу, тётушка, — с отчаянием в голосе сказала я.

— Али, дочка. Почему?

— Я не люблю его!

— Но любовь не всегда приходит сразу, дорогая. Неужели герцог настолько тебе неприятен, что ты не веришь, что между вами что-то возможно? — мягко спросила тётя.

— Нет… Я… Герцог вовсе мне не неприятен. Он привлекателен как мужчина, и мы нашли с ним общий язык, но…

— Что тебя пугает?

— Ему не нужна жена! Я не хочу становиться обузой мужчине, который даже не собирался делать мне предложение, но вынужден из-за какой-то глупости.