Меня передернуло от прерогативы трогать членистоногого и, тем более, держать.

— Может, не будем вступать пока в столь тесные отношения, а? Мы же толком даже не знакомы… — с надеждой вопросила я.

Таракан виновато шаркнул ножками и скромненько так выдал:

— А мы уже того… Ну этого, в тесных отношениях уже.

То есть по мне ползал таракан?! Я даже слова от возмущения потеряла! Так что, гордо вздернув нос, поднялась и, игнорируя Джона Доу, принялась опять мерить шагами дорожку.

— А я могу представиться! — “капитулировал” через две минуты журналист.

Я сделала вид, что не слышу. Теперь прогулка по дворцу отменяется, а все из-за него! Я ж теперь, как представлю, что таракан и по мне…

— Ну дай интервью-ууу! — уже натурально завыл писклявым голосом членистоногий.

Я остановилась, пораженная догадкой… Но всё же решила уточнить для начала:

— А сколько вам лет, уважаемый?

Таракан встал на задние… А что у него задние? Пусть будут лапки. И представился:

— Граф Рейнар Эйскар, — торжественно возвестил бывший Джон Доу, а потом гордо так: — Мне девять лет, скоро, кстати, десять будет.

— А как же… — растерянно произнесла я.

— Зелье, — пояснил Рейнар. — И вообще, молись, чтобы тараканов у тебя не завелось в любом виде, а если уж завелись да репортёры, то все, бзык тебе!

Я, все еще не понимая, в принципе, всего, поинтересовалась:

— А почему? — умирать в любом случае не хотелось, только вон жизнь налаживается, принцы появились даже.

— Ты о численности их народа знаешь? Там же грохнешься столько всего писать и издавать! Поэтому если найдут интересную… — на миг задумался гадина, а я едва поборола желание его прихлопнуть, — Скажем так, личность, не останут. И знаешь, в чем самый хлеб?

— Ну? — обиженно протянула я.

Мальчишка же, совершенно не испытывая угрызения тараканьей пока что совести, продолжил:

— У них фантазия хорошая, а точнее, они так думают, так что всё у них через зад… Сквозной кишечник!

Короче, я поняла позицию недографа — он круче, так что цени, люби и терпи даже с аудиторией в тридцать три читателя. Но так как это смахивало на брачную клятву, то я посмела осведомиться:

— А я тут причем?

Но мне не ответили, ибо таракан захотел опять таки вступить со мной в тесные отношения, хотя меня и платонические больше чем устраивали, подняв лапки с немым намеком и строя мне черные глазки. Меня передернуло.

— Не действует, — огорошенно пробормотал мальчишка. — Ну подними, а? Или я могу сам…

— Вот сам не надо! — воскликнула, наклонившись и сорвав травинку.

Рейнар с интересом следил за моими действиями и, когда понял, что этот зелёный экипаж для него, полюбопытствовал:

— А не укачивает на нем?

— Да ты что, специально для тебя вип-кабинка, — заверила я и подставила травинку журналисту, чтобы тот забрался.

Граф Рейнар Эйскар не впечатлился, но покорно заполз, потрогал челюстями и лапками листик, попытался покусать даже.

— Эй, — возмутилась. — Экипаж не жрать!

— Больно-то надо, я обедал.

Я, проигнорировав его полемику, задала вопрос:

— А куда и чего дальше? Как тебя, допустим, человеком сделать?

Мне ответили не сразу, сначала эта гадость удобно устроилась на удерживаемой мною травинке, а потом только сообщил:

— Туда, где есть вода, — потом задумался: — Хотя… Если ты в меня кинешь чуточку своей силы, то я смогу перевоплотиться обратно.

Силы у меня не было и быть, в целом, не может, так что уведомила его:

— Идём к воде, в мою комнату.

Мне ничего не ответили, так что я в под тихое пение неведомых птиц спокойно продолжила путь и уже почти подошла к высоким дворцовым дверям, охраняемом суровыми широкоплечими стражниками в алых мундирах, как оттуда выскользнула Лави.

Я ускорила шаг, чем немножко растрясла таракана:

— А ещё вип! — возмутился он. — Ты меня такими темпами банально не донесешь, а я вообще-то ценный кадр!

Проигнорировав его, помахала Лави, призывая ее оставаться на месте, а потом тихо проинструктировала недографа: