Опасно для меня, поскольку не уверена, смогу ли я достойно скрыть свои чувства. Конечно, не для него, ведь теперь Харрисон катит по безопасным рельсам равнодушия. Он может быть с Реджиной: после стольких лет Харрисон может вернуть женщину, которую любил больше всего на свете. Сомневаюсь, что у него останется место для другой ностальгии.

— Леонора, что с тобой? — снова спрашивает меня Джулиан.

— Я... мне нехорошо, не нужно было сюда приходить.

— Я заметил, ты весь день странная, рассеянная и задумчивая. А теперь дрожишь, как в лихорадке. Хочешь вернуться в комнату?

— Нет, полагаю, мне нужно столкнуться с врагом: я не могу прятаться вечно.

— И кто этот враг? Харрисон Дьюк?

— Как ты...

— Я продолжал думать, что ты что-то скрываешь от меня, девочка. Как только увидела его сегодня утром, то пошатнулась. Не удержи я, ты свалилась бы. Едва слышишь, как кто-то называет его имя, тебя бросает от трупной бледности до цвета пламени. Ты можешь притворяться сколько хочешь, но я не дурак.

— Он мой любимый писатель. Видеть его лично — это эмоция, которая...

На лице Джулиана появилось выражение из оттенков полуиронии и грусти.

— Почему ты продолжаешь лгать? Ты не доверяешь мне?

Я снова вздыхаю, и, накручивая прядь волос на палец, морщусь от усталости. Какой смысл притворяться? В надежде, что, отрицая правду, она исчезнет вместе со всеми эмоциями?

— Прости меня, я очень тебе доверяю, — бормочу я. — Но это особые дни для Мануэля и, соответственно, для тебя тоже, и я не собираюсь утомлять тебя своим нытьём неудачницы о колоссальной любви к тому, кто её даже не замечает.

— А мне кажется, он тебя заметил, и ещё как. В этот момент, хотя он и находится по другую сторону зала, у него такое выражение... как будто хочет наброситься на тебя. И я имею в виду, как хочет наброситься мужчина, дорогая.

— Ты определённо ошибаешься. Он влюблён в Реджину, и не думаю, что я причина такого внимания.

— Если он влюблен в Реджину и смотрит так интенсивно на тебя, то как минимум, должен страдать биполярным расстройством.

— Да, он немного ненормальный, но не думаю, что так.

— Теперь на тебя пялится и его агент. Он приближается. Девочка, послушайся меня!

— В чём именно?

— Притворись, что влюблена в меня. Давай продолжим по сценарию помолвки. Если Харрисон Дьюк захочет меня зарезать, у меня будет официальное доказательство.

— Чего?

— Того, что он любит тебя до безумия, моя дорогая!

Ссора не становится менее жестокой только потому, что происходит вполголоса. За столом я и Харрисон говорили со злостью, приглушенно, но тоном тех, кто хочет взорвать мир.

И я даже не знаю почему.

Сразу после ужина мы, дамы, выходим из зала, а мужчины остаются, чтобы покурить и выпить спиртного по архаичному обычаю, который, по утверждению Реджины, она впустила через дверь двадцать первого века. Мы развлекаемся в Розовой гостиной, названной таким образом потому, что каждый предмет обстановки, без сомнения, имеет конфетный цвет Hello Kitty. У меня сложилось впечатление, что все, включая самых пожилых представительниц, в восторге. Не только потому, что Реджина это Реджина — дива, женщина, которой все хотели бы быть, и иметь хотя бы маленькую толику её красоты, но потому, что она, несомненно, нервничает.

Она даже не имитирует ни капли радушия. Официантка, настолько уродливая, что по сравнению с ней я похожа на «мисс Галактику», подавала кофе пока Её Величество (которая должна бы оказывать почести дома), сидела в розовом кресле, очень похожем по форме на трон, с хмурым выражением, совсем её не украшавшим. Сейчас Реджина выглядела значительно старше двадцати девяти лет, как она заявляет, и даже тридцати восьми, которые исполнились ей на самом деле.

Остаюсь равнодушной к её настроению, я должна позаботиться о своём.

Я думаю, что лучше пойти отдохнуть и попытаться забыть этот странный судорожный вечер, от которого до сих пор в груди остались отметины. На самом деле моё сердце не перестаёт мчаться галопом. Вспоминаю Харрисона, его ярость и чувствую смесь надежды и гнева. Надежда — что я ему не безразлична, казалось он ревновал, он ревновал?! И злость на него из-за того, как проявил свое небезразличие — как он посмел ревновать?

К сожалению, моя идея уйти с вечеринки противоречит намерениям Реджины. Она неожиданно встаёт и идёт в мою сторону. Нет, не в моём направлении, а прямо ко мне.