— Попытался тебя если не прикончить, то порядком усложнить жизнь, — констатировала я. — И когда вернемся с испытания, я попытаюсь немного навести справки… по своим каналам.

— Я тоже, — подмигнула Элеонора.

— Ладно, тогда поболтаем, как выберемся из «Муравейника», — хмыкнула я, передавая сестре браслет, который она тут же надела на запястье. И помахав мне на прощанье, побежала к лестнице на пятый уровень. Я же направилась к комнате, где нашла переход в соседний модуль, из которого точно так же перебежала уже в свой. А затем, внимательно поглядывая по сторонам (здесь-то уж наверняка не следовало ждать подмоги) со всех ног помчала вверх.

К счастью, по пути на меня в самом деле больше ничего не выскочило. И хоть в силу своего физического состояния бегун из меня был паршивенький, я все равно, как оказалось, финишировала не последней, с чем меня Лара и поздравила.

Вернувшись вместе с ней в стартовый лагерь, я встретила Элеонору, которая закончила испытание за двадцать минут до меня. Ферчайлд, как оказалось, финишировала часом раньше (что и не странно — после того, как я «подзадержалась», было вполне логично, что соперница, весь Отбор идущая в лидерах, нас обгонит).

Но что самое главное, Рейн все еще не добралась до выхода из бункера вместе с браслетом. А значит, именно она становилась той, кто выбывала из испытания.

Через полтора часа мы увидели ее в стартовом лагере. Полностью морально разбитой… и напуганной, так как все еще оставалась вероятность, что умрет именно проигравшая участница. Я же надеялась на слова Нейтана, сказанные накануне, и хотела верить, что ей дадут уйти живой.

Ферчайлд награждали ее корзиной с цветами и фруктами в очень напряженной атмосфере. И в ней же вернулись во дворец, готовиться к прощальному приему в честь Рейн. Который, как и в случае с Вандой, прошел так, как если бы это был прием на самом обычном Отборе невест, на котором не умерли большинство участниц.

Я же все это время не могла избавиться от какого-то странного чувства. И дело было не только в слабости и магическом истощении, которое я уже начала лечить курсом зелий, рассчитанным на три дня. Нет, дело было в чем-то другом.

И когда я наконец осознала, в чем причина, то от шока едва не рухнула на пол. А затем еще полчаса неподвижно, словно каменная статуя, сидела на софе посреди своей гостиной.

Печать Темной клятвы.

Я больше… больше не ощущала ее.

Невероятно, но… неужели…

Мое сердце остановилось. Нейтан сказал, что у меня была остановка сердца, и он проводил реанимационные заклинания.

Получается… получается, Темная клятва восприняла остановку сердца как смерть, и из-за этого исчезла? Просто рассеялась, потому что человек, который дал клятву, убивающую того, кто ее нарушит… и так умер.

Ну конечно, это ведь было даже логично! Раз мертв, раз сердце остановилось, то и наложенная на него печать клятвы распадается. И когда мое сердце, благодаря Нейтану, снова забилось, она уже рассеялась.

А значит… значит, я получила свободу от того, к чему меня принудил отец. Я более не должна была проходить испытания Отбора, не вылетая до самого конца.

И более не должна была уступать в конце победу Элеоноре.

Вот только сама еще не знала, как теперь поступать и что делать с этой свободой.

Несмотря на продолжающиеся ужасы Отбора королевских невест, была одна вещь, общественный интерес к которой не угасал ни на грамм: суд над лордом Фарфондом. Активисты тщательно следили за тем, как продолжало проходить следствие, и не забывали ярко освещать все это. Так что в Эргимоне не оставалось ни одной собаки, которая не была бы в курсе мельчайших деталей этой мерзкой истории. При этом восемь из десяти собак требовали жесткого наказания насильника, и пять из этих восьми готовы были начать буквально рвать и метать, если он не получит по полной программе.

Поэтому к сегодняшнему второму слушанию по этому делу были прикованы все взгляды королевства. И хоть защите слова пока не давали, было видно, что они понимают свое плачевное положение. С этим пониманием Фарфонд, вместе со своими плотоядными адвокатами, отправились на перерыв.

Лично я собиралась потратить это время, чтобы выпить кофе и немного перекусить парочкой канапе. Вот только свои планы мне пришлось немного корректировать! И причиной тому стал король, появившийся в толпе на горизонте, причем очевидно присматривающийся ко мне.

Когда-когда, а сейчас я однозначно не была готова с ним встретиться, пусть даже при свидетелях… а может даже ОСОБЕННО при свидетелях. Поэтому сделав вид, что не замечаю Эдварда, я растворилась в толпе и нырнула в один из коридоров… который, как оказалось, вел к комнате, где Фарфонда держали в клетке.

Вот только незадача: охраны не было! Ни единого стражника, вообще никого… кроме моего биологического папаши, который стоял рядом с Фарфондом.

— Что это значит, Грегор? — злобно выпалил подсудимый, в то время как я, притаившись, прижалась к стене, осторожно выглядывая из-за поворота коридора.