Никто ей не ответил.

Визиоллы вились веселым роем под потолком дворцовых коридоров. Сталкивались, рассыпая мириады искр и вспыхивая цветными огнями, но неуклонно летели по заданному маршруту. Нити искрящейся пыли струились за ними, рисуя в воздухе пестрые завитки и волны. Мы шли следом шумной толпой, приводя в священный ужас горничных и стражей.

— Скоро они пожалеют, что решили проводить отбор во дворце, — высказалась я, когда очередная горничная схватилась за голову, провожая нас взглядом.

— Ага, — кивнула бледноликая, раздраженно перебирая ножками. Она словно специально устроилась рядышком и ловила каждое слово, не оставляя его без ехидного ответа. — Не каждый день на культурное общественное мероприятие попадают неотесанные мужланки.

— Слушай, — не выдержала я, — ты уже и так пересказала нам всю свою поднаготную в красках. Нельзя так себя не любить!

— Мужланки, которые не умеют шутить и не понимают намеков, — отозвалась бледноликая и едко хихикнула.

— Лусьена, — послышался ласковый голос Бруны. — Ты же из уважаемого семейства, а подаешь себя так, будто попала сюда по случайности.

— Нас творит окружение, — фыркнула в ответ бледноликая.

Искрящиеся хвостики визиолл свились в тугой жгут, и они огоньками пролетели под массивной аркой. Мы попали в каменный коридор, по старинке освещенный факелами. Окна здесь не были остеклены; вместо этого их заслоняли искусные кованные решетки.

— Какая прелесть, — монотонно выдавил кто-то из хвоста процессии. — В таких местах особенно остро осознаешь, что ничто не вечно.

— Жуть, — выдохнул другой голос прямо над плечом. — Совсем как камера пыток!

— Ну, может тут и пытали кого-то, — снова отозвался первый голос. Я даже обернулась из любопытства. Говорила невысокая девушка с круглым личиком, пронзительным взглядом черных глаз и пепельными волосами, сплетенными в длинные косы. — Когда-то… давно…

Она испустила робкий смешок, но никто не захотел поддержать веселье.

Визиоллы, сталкиваясь, проскользнули под второй аркой, и нашему взору открылась мрачная зала. Стены здесь были выстроены из того же грубого камня, что мы видели в коридоре, а в двенадцати глубоких нишах по периметру разбрасывали пламя огромные факелы. Потолок над нашими головами сходился куполом, а в широких его просветах переливались всеми цветами радуги витражи.

— Вот все и на месте, — над нами мягкой волной проплыл женский голос. — И сейчас, в этот торжественный миг, Филлагория одарит каждую из вас своим благословением!

— Но четыре претендентки ведь еще не подъехали, — строго прокомментировала Роттильда.

— Да, — согласилась я. — Мне кажется, это несправедливо.

В ту же секунду массивная дверь напротив распахнула резные створки. В проеме показались Хельга, Андара и еще одна, доселе незнакомая мне, помощница — немолодая бритоголовая женщина в пурпурном платье с аметистовым кувшином, висящем на поясе. Следом лениво шагали еще четыре претендентки: вымотанные и сонные, в таких же скучных и одинаковых белых платьях с золотой оторочкой.

— Посмотри, — Вруна легонько тронула меня за плечо и указала под купол.

Я вскинула голову. Точно над центром зала парила, роняя огненные искры, пурпурная визиолла размером с хороший арбуз. Гигантский зрачок сжимался и расширялся, с пристрастием оглядывая нас, и я с ужасом осознала: началось! Богатая прослойка Аэрии сейчас лицезреет нас на своих экранах. Но и наши визиоллы никуда не делись, да и по капсулам не попрятались: каждая узнала свою хозяйку.

Лысая женщина вышла на середину залы. Хлопнула в ладоши, и кончики ее пальцев загорелись алым огнем. Не сводя с нас безжалостного взгляда, от которого сразу сделалось холодно, перевернула кувшин. На пол просыпался серебрящийся песок.

— Эссенция кристалла чистого разума, — проговорила она низким голосом, явно стараясь произвести впечатление, и подняла руки. Кровавые огоньки горели на кончиках ее пальцев. Сразу стало жутковато. — Лишь Филлагории известны ваши истинные желания, почтенные претендентки. Но для большинства из вас они так и остаются загадкой. Между тем, нам не хотелось бы удерживать здесь тех, кто не желал бы стать избранницей Его Величества принца Рэнимора.

Едва эти слова сорвались с ее губ, я с облегчением выдохнула. Кажется, нам предстоит проверка на вшивость! Филлагория любит меня, раз дает шанс отсеяться в первый же день отбора. Для отца это, конечно, будет позорище на всю Аэрию. Но зато как обрадуются мои друзья, когда узнают, что я все еще верна «Воронам» сердцем!..

Стоп. Где гарантия, что меня не посадят на нары, едва я вернусь? Мысль об изоляторе и мерзкой разваренной картошке почти выбила почву у меня из-под ног. Неожиданно захотелось выдержать испытание. Не хочу больше за решетку, даже за правое дело!

— Я буду вызывать вас по одной, — продекламировала ледяным голосом бритоголовая. — Ваша задача — снять туфли, подойти к нам и встать ко мне спиной, в этот круг. Вот и все, что требуется.

Она вытянула палец и указала на пол. В тот же миг сгустки алой энергии поплыли по камню, выжигая в центре зала алый круг. Песчинки кристаллов серебрились внутри него, как мелкие бриллианты.