Разбираться, кто это и что это, не было ни времени, ни желания. К тому же топот за спиной усилился, к нему добавились звуки, похожие на хрюканье, урчание и вой. Такое чувство, что пауков целое стадо! Данила пулей пролетает рощицу хвощей, впереди раскинулась бескрайняя равнина, окаймленная по линии горизонта темной полосой то ли гор, то ли холмов. Если взять левее, то на расстоянии в полверсты видна возвышенность, склоны состоят из каменных пластов, осыпавшихся от возраста, а на вершине торчит обгрызенным пнем скала.

«Туда! — понял Данила. — На полкилометра у меня сил хватит. Заберусь на скалу, там видно будет. На крайняк камнями отбросаюсь от пауков». Пружинистая влажная земля сменилась глиноземом, перемежающимся с песчаными озерками. Бежать стало труднее, ноги то проваливаются по щиколотки в песок, то больно бьют пятками по высохшей до твердости камня глине. Кстати, бегать босым хорошо только по песчаному пляжу и не далеко! А здесь не пляж, ступни онемели и Данила боялся смотреть, в каком они состоянии.

Холм приближается, топот за спиной становится громче. Ветер дует в спину, Данила чувствует запах и ощущает взгляды голодных и злых тварей. Слышно горячее дыхание преследователей, они все ближе, а собственные силы на исходе. До скалы еще с полпути, стая голодных тварей — и откуда они взялись, ведь был один единственный паук, даже паучок! — меняет тактику. Топот слышится и с боков, то есть жертву берут в клещи. Еще немного, кольцо замкнется, его зажмут. Далее фуршет и непродолжительный отдых …

Странный гул и рокот за спиной сбивают плавный ход мыслей. Упругая волна воздуха толкает в спину, Данила падает, переворачивается и скользит по земле, оставляя после себя клочья хитиновой курточки. Чуть приподняв голову он видит, как становится на дыбы земля, фонтаны пыли вздымаются к небу, а из дымных клубов вылетают оторванные лапы, клочья шкур и окровавленные части туловищ непонятных животных. Чья-то рогатая башка кувыркается в воздухе, щедро разбрасывая кровь и кусочки мозга из громадной дыры во лбу. Оторванная по щиколотку ступня ящера с вытянутыми пальцами, похожая на куриную, только раз в двадцать больше, взлетает, кувыркаясь, вверх и падает рядом с Данилой. Каждый коготь словно кухонный нож. Один раз таким «ноготочком» зацепить и все!

Рокот и гул усиливаются, клубы пыли скручиваются воронками и расступаются, словно занавес. На «сцене» появляется мультикоптер, который больше смахивает на летающее чудовище, чем на машину. Шесть двигателей с вертикальными пропеллерами вынесены с боков и спрятаны внутри предохранительных «стаканов». Черный корпус слегка вытянут наподобие самолетного, сверху «горб» пилотской кабины. Под брюхом летающего уродца закреплен контейнер с ракетно-пушечным вооружением.

— Чемодан с вентиляторами! — бормочет Данила, глядя на приближающуюся машину. — Еще и пушек понавешали. Воображение, однако!

Мультикоптер делает круг на небольшой высоте, затем виснет прямо над Данилой. В брюхе раскрывается люк, четверо людей в черных бронекостюмах и глухих шлемах шустро спускаются по тросам. Данилу сноровисто обвязывают ремнями, цепляют трос. Один из «бронекостюмов» машет рукой. Трос натягиваются, Данила чувствует, как отрывается от земли и поднимается. Спустя пару секунд он оказывается на борту. Захлопывается люк, гул моторов усиливается, машина уходит в бок с набором высоты. Данила с любопытством оглядывается. Салон летающего «чемодана» тесноват. Откидные лавки вдоль стен, какие-то свертки на потолке, под лавками топливные цистерны. Люди в черной броне молча садятся на лавки, шлемы не снимают. Разговаривать с Данилой никто явно не собирается. И развязывать тоже.

— Эй! Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? — кричит он.

«Броня» не реагируют. Только один поворачивает лобастую из-за шлема голову. Некоторое время смотрит на Данилу. Или не на него, а рядом, глаз-то не видно. Потом встает, подходит и опять смотрит.

— Неприлично рассматривать голого мужчину, — пытается шутить Данила.

Он действительно почти гол, если не считать набедренной повязки, которая чудом уцелела в процессе беготни и пары кусков хитина на шнурках спереди и сзади. Но человека в шлеме эти подробности не интересовали. Данила вдруг понял, что он смотрит на браслет. Тот самый, который Роджер подарил ему перед смертью.

— Это подарок, — на всякий случай говорит Данила. — Ты вообще понимаешь человеческую речь? Может, вы тут все насекомые? Или ящерицы разумные, что под людей косят?

Вместо ответа человек в глухом шлеме касается пальцами коробочки на руке. Откидывается крышка, извлекается нечто похожее на молоточек, только с иголочкой на конце.

— Вы что, татуху хотите мне сделать? Не надо! — задергался Данила. — Я не люблю татухи!

Укол в предплечье отзывается болью во всей руке. Шприц исчезает в коробочке, человек в шлеме равнодушно глядит сквозь непрозрачное забрало. Данила чувствует, как равнодушие ко всему происходящему охватывает его, тело немеет, глаза закрываются. Через секунду он теряет сознание…