Сознание возвращается как удар грома, оглушающе и быстро. В ушах еще звучит гул моторов квадрокоптера, перед глазами полукруглый шлем с непрозрачным забралом, предплечье отзывается болью укола. Вместо того, чтобы тихонько открыть глаза и оглядеться, Данила рывком садится, отшвыривает покрывало и злобно смотрит по сторонам. Козе понятно, что он снова в плену. Он все время у кого-то в плену с тех пор, как попал в этот мир.

Вокруг толпятся фигуры в мешковатых халатах, колпаках и марлевых повязках. Вместо глаз выпуклые, как стрекозиные глаза, очки. Халаты до пола, так что не понятно, ноги там у очкастых или щупальца. Руки вроде есть, но пальцев не разглядеть. Он сидит на твердом, как камень, столе для операций или разделки туш — что, вообще-то, одно и тоже, только цели разные, — над головой нестерпимо пылает потолочный светильник из десятка лампочек. Освещен только он и стол, на котором сидит, размер помещения оценить трудно, яркий свет с потолка ослепляет. Данила полностью гол, но это ни грамма не смущает. Надоели все!

— Где я и какого хрена тут делаю? — громко произносит он в пустоту.

После непродолжительной паузы одна из фигур в халате выступает вперед, снимает колпак, очки и марлевую повязку. Данила с некоторым облегчением видит, что это человек. Мужчина после пятидесяти, седые волосы топорщатся коротким ежиком, лицо худое с отвисшими складками на шее, выбритое. Темные глаза внимательно глядят на Данилу, в них заметно легкое удивление и опаска. Пока трудно сказать, хорошо это или плохо, но с людьми хоть говорить можно нормально. Прожектор на потолке тускнеет, становится видна обстановка. Комната, какие-то аппараты на колесиках, столы, стулья … и толпа человек восемь. Все таращатся на Данилу. Мужчина подходит ближе, чуть наклоняет голову.

— Здравствуйте, Данила. Вы в медицинском отсеке, вас осмотрели, инфицировали мелкие царапины и просканировали на жучки. С вами все в порядке, в вашем организме нет посторонних электронных приборов, только микропереводчик. Он чист. Вот одежда, надевайте и пойдемте со мной. Я объясню где вы и отвечу на все вопросы.

Одна из фигур в халате протягивает сверток с одеждой. Данила выуживает трусы, пару секунд рассматривает. Говорит, ни к кому не обращаясь:

— Можно не таращиться на меня?

Присутствующие как по команде поворачиваются и уходят. Данила шустро одевается, спрыгивает со стола на пол, осматривает себя. На нем пижама, серенькая такая, однотонная, но в подозрительных коричневых пятнах. Вместо обуви раздавленные долгой жизнью тапочки. «В таком по джунглям не походишь, — подумал он. — Но главное это трусы! Ненавижу все эти подвязки и повязки, пусть ящеры эти пампасы носят». Входит в другую комнату, там расставлены стулья, стол у стены, в небольшое окно вливается дневной свет. Никого нет, только тот мужчина, который с ним разговаривал, стоит у окна и курит трубку, пуская дым через открытую створку на улицу. Мешковатый халат расстегнут, под ним виден застиранный серый комбинезон уборщика улиц, грубые черные ботинки на шнурках. Услышав звук шагов, мужчина оборачивается и с интересом смотрит на Данилу.

— Вы не курите? — спрашивает он.

— Нет, — сухо отвечает Данила. — Что вам нужно от меня?

— Лично мне ничего, — ответил мужчина. — Вы единственный, кто выжил из команды Роджера. И у вас его браслет. К вам много вопросов.

— У кого?

— У тех, кто поставил на Роджера. Я поясню … да, простите, не представился — Тигран Карелин. На Земле был школьным учителем истории, здесь … тоже учитель. Только по выживанию.

— Какому выживанию? — удивился Данила. — Вы совсем не похожи на инструктора спецназа.

— Простите, что такое «спецназ»?

— Ну, это… — замялся Данила.

«Действительно, что такое спецназ? — подумал он. — Умение выживать в дикой природе и убивать подручными средствами? Так этому обучен любой дикарь с детства. Проще простого, если разобраться! Это нашему искривленному цивилизацией сознанию кажется, что ставить удавки на людей, как на зайцев, это круто и офигенно мужественно. Вот выйти один на один с медведем, имея в руках рогатину — это действительно круто. А убивать исподтишка, из засады, в спину — просто подло. Хотя на войне все приемы хороши, нечего носом крутить».

— Это солдат, обученный убивать в спину, жрать живых лягушек и не давиться, пить мочу не причмокивая, заметать после себя следы и … и все время быть раздетым до пояса.

— Запивать мочой живых лягушек? Странное представление о воине! — покрутил головой Тигран. — А как быть при понижении температуры воздуха? Мазаться жиром?

Данила на мгновение представил мускулистого полуголого мужика с ножом, густо намазанного жиром в заснеженной тайге. Все медведи от запаха проснутся! Или полуголые только в джунглях? Данила почувствовал, как румянец предательски греет лицо.

— Так в кино показывают, — смущенно буркнул он. — Вообще-то нормальные люди одеваются по сезону.

— Ну, слава Богу! А то я было решил, что вы совсем отравлены так называемым «искусством». У нас тут тоже есть люди с отклонениями, которые свято верят в высокое предназначение художественного слова и психических отклонений, выражающихся в непонятных рисунках, рифмованных текстах и завываниях.

Данила садится на стул, запрокидывает голову и смотрит в потолок, обшитый кое-как оструганными досками.