— «Острижен по последней моде. Как денди лондонский одет. И, наконец, увидел свет…», — пробормотал Данила.

— Можно и так сказать, — кивнул Тигран. — Но это потом, а тогда все было иначе. Так вот, господа, собрав необходимое количество денег, Гулямхоссейн нанял работников, которые чистили канализацию вместо него, а сам начал руководить процессом и присматриваться к уборке отходов вообще. Его подход заключался в том, что мусор это глобальное явление, он вездесущ и вечен, как сама разумная жизнь. Ибо только разум делит материальный мир на нужное и ненужное, то есть мусор.

— Да он философ, мать его, — отметил Данила. — Тигран, в этом доме есть кофе или чай?

— Э-э, да, в буфете, — немного растерянно ответил Тигран. — Но это не совсем чай и тем более кофе.

— Ну, хоть что-то. Наташенька, будь добра, сооруди, — попросил Данила. — Продолжайте, господин ученый.

— Да. Так вот, начинал он с малого. Купил подержанный корабль и стал перевозить на нем мусор на ближайший необитаемый остров. Кое-что просто топил в море, но в основном поступал честно, как и записано в договоре на утилизацию отходов, потому что рептилоиды следили за ним. Рептилоиды вообще не очень-то доверяют людям. Заказов было много, дело процветало, расширялось, появились настоящие деньги. Шаг за шагом Гулямхоссейн прибрал к рукам весь процесс утилизации и стал мусорным королем. Разумеется, появились и конкуренты, но они слишком поздно спохватились. Гейбпарвар был уже силен, нанял «солдат удачи» и без особых сложностей ликвидировал своих недоброжелателей. С того момента у него и появилась постоянная армия, которая охраняет бизнес. И приумножает его путем отъема активов у других. Хотя «других» почти не осталось. А еще у него золотые прииски, шахты по добыче редких металлов и прочее в таком духе. Экономическую деятельность он ведет не здесь, рептилоиды любят экологию и комфорт. А вот на соседнем континенте, где живут дикари, и куда ссылают преступников, у него полный carte blanche.

— Чё?

— Полная, не ограниченная никакими законами, свобода действий.

— Серьезный дядька, — произносит Данила, прихлебывая «чай» — заварку из ароматной травы.

— И этот, как ты говоришь, «дядька» очень хочет прибрать твой браслет и тебя в придачу, — вступает в разговор Наронгсак. — Ведь браслет настроен только на тебя.

Данила громко, с хлюпаньем и хрюканьем, как бычок из лужи, выхлебывает травяную заварку. Задумчивый взгляд что-то высматривает в зеленой гуще на дне чашки, затем неспешно выбирается наружу и останавливается на вытянутом лице Тиграна Карелина.

— Иными словами, сюда с минуты на минуту придут люди этого Гуляма, а сижу и жду непонятно чего. А скажи пожалуйста, Тигран дорогой, — тихо спрашивает Данила. — Почему я узнаю обо всем от Наронгсака, а не от тебя? Ты вообще на чьей стороне, а?

— Если честно, то ни на чьей, — вздохнул Тигран. — Просто пытаюсь выжить, как и все здесь. Однажды Роджер помог мне. Вы, Данила, пленник Гейбпарвара. И я, в некотором смысле, тоже. Но мне он не нравится, этот мусорщик. Его люди уже интересовались вами. Я сказал, что вы без сознания, беспокоиться нечего. Вы спали тогда. Когда узнал, что есть еще выжившие, нашел их и привел сюда. Гулям очень хочет прибрать к рукам то, что находится в пещере, а ключ у вас на руке. Роджер не просто так отдал вам его.

— Мы пришли, потому что тебе надо бежать отсюда, — вступил в разговор Наронгсак. — И мне тоже, потому работал у Роджера. Они не ладили между собой.

— И мне надо уйти, — тихо сказала Наташа. — Один из помощников Гуляма на меня глаз положил, а я его терпеть не могу.

— Что же, неплохая компания подбирается, — задумчиво говорит Данила. — Одному мне на остров все равно не попасть, а без него, получается, жизни не будет вовсе. А ты, Тигран Карелин, что думаешь?

— Пойду с вами. Гулям не поверит мне, если скажу, что ты сбежал.

— Последний вопрос к тебе, Тигран — как незаметно выбраться отсюда?

— За той дверью подземный ход, — мотнул головой Карелин. — Довольно старый и небезопасный, но другого пути нет.

— Где выход?

— Там, — неопределенно махнул рукой Тигран. — На окраине.

Крысиная нора, по которой надо идти в полусогнутом положении, а то и вовсе ползти на карачках, явно не тянет на громкое звание подземного хода. Самодельные опоры из высохших стволов папоротника выглядели подозрительно, плетеные из сухих прутьев потолки вздулись и грозили обрушится потоком сухой земли. Первым шел Тигран, за ним Данила, после него девушка. Последним шел Наронгсак. Подозрительный и осторожный, он на всякий случай подрезал острым ножом одну из опор недалеко от входа и заложил в щель маленькую коробочку. «Бомба! — с холодком в душе подумал Данила. — Если кто сунется, рванет и похоронит. Кстати, нас тоже. Если впереди нет выхода». Но выход был. На это недвусмысленно намекал слабый сквозняк, который приятно овевал потные лица и тормошил пыльные нити паутины.

«Пауки, пауки … откуда здесь пауки? — раздраженно думал Данила, пробираясь по узкому проходу. — Чего жрать-то им под землей? Друг друга?»

— Тигранчик! — раздался в тишине жалобный голос девушки. — Мы не заблудимся?

— А есть куда свернуть? — с плохо скрываемым раздражением отвечает Тигран.

— Прости, ты прав.

Опять тишина, нарушаемая сосредоточенным пыхтением и шуршанием песка. Данила ощутил, как поток встречного воздуха усилился, к нему примешивается запах трав и тепло неласкового местного солнца.

— Тигран, скоро выход? — вполголоса спрашивает Данила.

— Да, осталось несколько метров, потерпите. Мне самому уже надоело на четвереньках …

Усталый голос бывшего учителя тонет в тяжком грохоте впереди. Пол содрогается, с потолка сыплется сухая земля, за спиной визжит Наташа. «Подорвали выход! — понял Данила. — О подземном ходе знал не только Тигран. И мы теперь похоронены заживо». В эту самую секунду рушится потолок, неимоверная тяжесть вдавливает в пол, остатки воздуха коротким выдохом покидают легкие. Обрывается женский визг, наступает тишина … пол внезапно проваливается, Данила падает в кромешной тьме, не понимая, жив он или уже нет … мощный удар спиной обо что-то твердое, тупая боль и прикушенный язык сообщает, что еще жив, однако сильный удар в промежность намекает, что не надолго.