— Что это!!! — визжит знакомый голос прямо в ухо.

— ЭТО — мое наследство! — придушенно отвечает Данила. — Слезь с меня, бесстыжая!

— Ой, Данилочка, прости меня!

Тяжесть на интимном месте исчезает, Данила переводит дыхание и на всякий случай шустро отползает подальше. Медленно оседает облако пыли, из полумрака проступают очертания огромной, по сравнению с подземным ходом, пещеры. Громадная дыра зияет в потолке на стыке со стеной, внизу куча земли. Присыпанная песком голова Тиграна торчит, как шляпка гриба. Рядом яростно копошится Наронгсак, освобождаясь из завала. Наташа сидит на плоском камне и торопливо отряхивается от пыли, улыбаясь и стреляя глазами в сторону Данилы.

Освободившийся от земли Наронгсак отвешивает оплеуху Тиграну.

— Приди в себя, первопроходец! И расскажи нам, куда мы попали.

Тигран трясет головой, разевает рот, как рыба, выброшенная на берег и непонимающе таращит глаза.

— Я … я ничего не знаю. И не смей бить меня, солдафон!

— Мы в пещере, господа! — сообщает Данила.

Он уже огляделся и кое-что понял.

— Насколько я знаю, это карстовая пещера, образовавшаяся естественным путем в отложениях известняка. Вода размыла породу, образовалась пустота. Пещера расположена близко к поверхности, через дыры в потолке попадает свет, поэтому тут достаточно светло. А еще сюда проваливаются люди и животные, потому что отверстие в потолке скрыто кустарником и травой. Получается западня. Вон, трупы и кости, — указал Данила рукой.

Действительно, по середине пещеры, в светлой окружности, образованной дневным светом, лежат раздувшиеся туши довольно крупных ящериц, останки людей и уже высохшие до состояния мумий трупы. Слабый запах разложения гуляет по пещере, естественным образом уносясь в отверстие в потолке.

— Тигран, выбирайся быстрее, — говорит Наронгсак. — Стена может рухнуть и тебя завалит.

Участок стены, где образовался провал, действительно не выглядит прочным. Ни слова не говоря, Тигран гребет руками и ногами так, словно стометровку проплыть решил. Едва только он выбирается из кучи, как сверху рушится громадный кусок породы и камень падает как раз на то место, где недавно торчала голова Карелина.

— Скажи мне спасибо, — невозмутимо произносит индонезиец.

—

— ???

— Спасибо по арабски.

— А-а … интересный язык, — качает головой Наронгсак.

На трупах нашлось кое-какое оружие. Правда, ржавое и грязное, но если почистить, то пользоваться можно. В основном, это были примитивные гладкоствольные дробовики. Что, вообще-то, понятно — пуля калибра 7,62 и уж тем более 5,45 ящеру комариный укус, даже не почувствует. А вот заряд картечи с близкого расстояния впечатление производит. Особенно в морду. Или в ногу, точно в коленный сустав. Не мудрствуя лукаво, Данила выбрал отечественный дробомет устрашающего вида с дисковым магазином и выдвижным прикладом, известный как «Сайга». Как в мире ящеров оказался охотничий дробовик на кабана, ласково названый именем козы, неизвестно. Впрочем, если сюда утаскивают людей, то и все остальное тоже возможно.

Невозмутимый индонезиец подобрал себе «помпу», Тигран взял АК 47 — великий и ужасный на все времена и во всех мирах. Наташа долго брезгливо морщила носик, шевелила губами и нерешительно топталась. Видимо, подбирала «ствол» под цвет глаз или волос. В конце концов остановила выбор на — Данила не поверил своим глазам! — странной трехствольной ракетнице.

— Наташенька, нафиг тебе салютный пистолет? — спрашивает Данила с насмешкой в голосе.

— Ну, он не такой шумный, занимает мало места … а главное, бьет наповал даже рекса.

— Какого рекса?

— Тираннозавра рекса. Видишь ли, Данилочка, эффективность оружия главным образом зависит от выбранного боеприпаса. Ваши пульки и шарики-картечики хороши против небольших тварей на близком расстоянии. Но один промах и ящер перекусит тебя пополам. А мой пистолет стреляет ракетами, снаряженными термитом. Полторы тысячи градусов прожигают любую броню насквозь. Мясо, жир, полуметровой толщины лобная кость сгорает за считанные мгновения. А уж больно-то как! — притворно закатила она глазки. И для пущей убедительности коснулась кончиками пальцев лица. — Здоровенный, как паровоз, ящер визжит, словно поросенок, которого кастрируют без наркоза.

У Данилы вытягивается лицо, из груди вырывается глубокий вздох, брови поднимаются на лоб — оказывается, мадмуазель знает толк в развлечениях!

Вооружившись, все расходятся в поисках выхода из пещеры. Нашлось несколько, но подошел только один. Из двух тянуло влагой, один вонял затхлостью и только четвертый был сух, выглядел прилично, то есть относительно высокий каменный потолок, твердый, слега присыпанный пылью пол и — главное! — из прохода чуть слышно веет запахом леса и травы. Это значит, что выход на поверхность недалеко, поблизости нет болота, да и направление подходящее. По словам Наронгсака, остров Роджера в той стороне.

— До него еще доплыть надо, — вздохнул Данила. — На чем?

— Собирайте золото и все ценное, — посоветовал индонезиец. — На берегу есть рыбацкие поселения, можно сторговаться.

— И что за рыбу они здесь ловят? — удивился Данила.

— Кистеперую, какую же еще! — в свою очередь удивился Наронгсак.

Короткая и широкая, как прямая кишка — а именно это сравнение пришло в голову Даниле, когда они выбрались на поверхность, — пещера вывела их в буквальном смысле на границу двух миров. За спиной дышит прохладой и манит тенью только что покинутая пещера. Колышутся узорчатые листья гигантских папоротников, стрекочут кузнечики размером с откормленного кота, приветливо верещит какая-то живность, поедаемая хищной сороконожкой и куда-то спешит стая маленьких ящеров компсогнатов, падальщиков и пожирателей грибов.