— Тебе — понять и поверить, мне — рассказать и… убедить.

— Мы сейчас говорим о пропаже тети и краже той арт-фигулины, или как?

— И об этом тоже.

Где-то в глубине квартиры раздалась телефонная трель и Аня вздрогнула от неожиданности. Эта кухня и вся квартира Алексея казались ей отрезанными от остального мира, какая-то параллельная реальность, где только они вдвоем.

Ан нет, и тут достанут.

— Надо ответить, — Алексей не двигался, напряженно всматривался в глаза Ани, будто чего-то ожидая или сомневаясь, стоит ли поднимать трубку.

— Да… — произнесля Аня, то ли разрешение, то ли вопрос.

Звонил шеф, Григорий Иванович. Он был очень зол.

Стенко, наслышанный о краже и не доверяющий такое громкое и ответственное дело молодняку в лице младшего Ягера, незамедлительно прибыл в лавку Гуммель. Этой же ночью со своей командой он задержал Игоря Ведерникова, своего коллегу и напарника Алексея. Веселого, легкого в общении, надежного и умного Ведерникова, которому Алексей доверял. Который вместо того, чтобы охранять магазин и Анастасию, пытался покрывать своего предприимчивого родственника. Именно этот старикан, Геннадий Васильев, разгромил квартиру ведьмы и оставил кровавый автограф на стене. Какие именно дела и договор связывали его с Эльфридой Гуммель оставалось неясным.

Подробности шеф не выкладывал, потребовал немедля явиться в участок и захватить с собой Анастасию. Его фраза — "не только умыкнул, но и пометил" еще долго звучала яростным набатом у Алексея в голове.

Никто не смеет оспаривать его право. Алексей сцепил зубы. Мысли о поединке не самые здравые в эту минуту.

— Ты не имел права ее уводить. Что ты о себе возомнил? — разорялся шеф. — Ты понимаешь, что племянница сейчас единственная, кто связывает нас хоть как-то с Эльфридой? За артефакт отвалили очень приличные деньги, очень влиятельные особы. И если через два дня они его не получат, если его сила пропадет даром… Последствия будут самые плачевные! Прежде всего для самой ведьмы. Если она, конечно, еще жива, во что я лично верю слабо.

Старший оборотень замолчал, нагнетая и без того напряженную обстановку. Иногда, когда его доводили какие-нибудь высшие чины или пресса, Григорий Иванович вел себя как непробиваемый упрямый чурбан. Ожившая карикатура на толстого тупого босса из американских боевиков.

Но нет, шеф не тупой. Ко всему прочему, он одной с Алексеем расы, так что понимает его как никто другой. И несмотря на удобную в данной ситуации маску "говнюк — начальник", подчиненного вызвонил не ночью, а утром, дав неплохо выспаться.

Алексей не спешил открывать рот и что-то возражать, не был уверен, что удержится и не пошлет начальство. Есть простой способ избежать обязанности выполнять приказы — уволиться. Поэтому он молча слушал, глядя во встревоженные глаза Ани.

— Что? — спросила она беззвучно и подошла ближе, приблизив ухо к динамику делефона.

Алексей порадовался, что громкость недостаточна для того, чтобы Аня услышала его собеседника. Предположение о смерти Эльфриды преждевременно. Хотя, скрыться так, чтобы ни один поисковик не отследил, возможно в очень редких случаях.

— Чтобы через пятнадцать минут был у меня вместе с Гуммель. И без глупостей, Алексей. Ты знаешь, что я прав, — последнее шеф добавил немного тише, будто рядом с ним имелись еще одни уши. Причем уши того, кого и Григорий Иванович не может ослушаться.

— Она не замешана в этом деле и ни о чем не знает, — процедил Алексей. Не таким способом он намеревался ввести Аню в их мир, жестокий мир нелюдей.

— Не имеет значения. Время истекло. Я сказал, ты выполняешь, — вернул прежний тон и громкость шеф. — И меня не волнует, готова она к этому или нет! Пятнадцать минут! — рыкнул и отключился.

Быстрый душ, поспешные сборы, долгий поцелуй на пороге и через полчаса они добрались к большому серому зданию в центре города, как раз под боком у старинной каменной стены, окружающей Вышгород.

Алексей угрюмо молчал и на осторожные вопросы Ани отвечал односложно. Если бы не нежное касание его руки и крышесносящие воспоминания ночи, девушка бы обиделась. Но постепенно и ее все больше охватывала тревога и ожидание чего-то нехорошего. Эйфория проходила, уступая место неприглядной реальности.

Но руку Алексея выпускать она не намеревалась. Ни за что!

На улице было ветрено и в то же время душно. Небо над головой менялось каждый миг, низкие сизые облака стремительно догоняли и перегоняли друг друга, вот-вот начнется ливень. Порывистый ветер зло трепал листву на деревьях и безжалостно рвал тонкие цветы на клумбах.

— Я думала, что полиция у нас в другом месте, — удивилась Аня, когда Алексей припарковался.

Мужчина удивление проигнорировал, погруженный в собственные мысли. Перед самой дверью в массивное здание остановился и развернул Аню к себе лицом.