Эх, Зедонг, давно я не отчитывался перед тобой. Куда ухнули эти двадцать лет? Ну, последние десять – еще куда ни шло. А первые десять? Называется «почивал на лаврах». Конечно, это тоже своего рода работа – две книги, статьи, лекции, конференции, приемы, телепередачи. Аж забронзовел слегка. И ничего нового все десять лет. Правильно сделал, что десять лет назад после звонка Савена, нашедшего вторые часы, сменил микрофон на лопату, с ней вся бронза быстро осыпается. Хоть и спина уже побаливает, зато чутье окрепло в разъездах и в раскопах на свежем воздухе. И вот, Зедонг, могу доложить: наконец кое-что проклюнулось. Спасибо за помощь Алеке с Инзором и десяткам «часовщиков» – волонтеров и рабочих! Мы еще не нашли ответа, мы не нашли настоящую причину, да и не найдем ее – там сразу много причин. Но, кажется, мы нашли триггер! Мы нашли тот спусковой механизм, который запустил Большой Охряст. Кажется, нашли. Не хватает последних штрихов. Надо собрать старую семейную команду, я так соскучился по ним! Прямо сейчас позвоню всем!

– Стим, привет, ты где?

– Привет, папа. В яме. Копаю яму для септика на участке. Лема помогает вынимать грунт.

– Достойное занятие. Но ты же еще дом не построил.

– Сначала надо подготовить отвод дерьма, а уже потом делать великие свершения! Таков мой принцип.

– Хорошо. Вы в отпуске?

– Лема в отпуске, я нет – просто мертвое время в институте. Работаю дома в режиме совы.

– Слушай, помнишь, мы лет двадцать назад мечтали вернуться на Север?

– Да, помню, я еще рвался через пару лет приехать.

– Я думаю, пришло время. Тем более, как еще мне собрать всех вас? Кроме того, есть о чем поговорить по делу. К тебе есть вопросы и к другим есть вопросы – вполне серьезные. Короче, хочу устроить поездку на несколько дней с докладом на станции и с пикником на той самой поляне. Первая половина августа – идеальное время.

– Хорошо, я готов. Подожди… Лема говорит, что она тоже с радостью.

– Отлично, перезвоню послезавтра.

– Привет Алека, как вы там с Инзором? Наша с вами статья про часы уже на выходе. Как ваши мертвецы?

– Хорошо. Мы дома, отдыхаем после экспедиции. Мертвецы вот-вот заговорят.

– А я договорился о полете всех нас на станцию «Петербург». Сделаю доклад, может быть, кто-то из нас еще сделает. Но в любом случае они готовы пригласить всех девятерых, причем полный комплект их обрадует больше всего.

– Ура! Дядя Сэнк, ты добрый волшебник! Давно мечтала туда вернуться хоть на денек, а вчера весь день вспоминала, ностальгия прямо заела. Когда?

– Вторая неделя августа. А как Инзор?

– Конечно, Инзор согласится, гарантирую! Он у меня паинька, мой верный солдат. Следующую экспедицию чуть подвинем.

– Отлично, позвоню через пару дней.

– Крамб, привет, ты где?

– На площадке в Гриане. Через четыре дня запускаем вторую «Марсианку».

– Ох, а я и забыл! У тебя горячая пора. А что с первой?

– Мир ее праху. Но я точно знаю, что мое шасси тут не при чем. Похоже, программистская ошибка, выключившая прием команд. Несколько снимков все-таки получили.

– Видел. Слушай, я договорился о рейде на станцию «Петербург» для всех «петербуржцев» – вторая неделя августа. Вырвешься?

– Хорошая идея. Вырвусь. Как раз запустим и настанет общий расслабон на первые месяцы полета.

– А Кола?

– Кола дома сидит, книгу пишет. Позвони ей лучше сам, а то она вчера на меня нарычала.

– Кола, привет! Ну как литература XXI века поживает?

– Если ты о русской литературе, то смотря как глянуть. Если считать литературой наличие хороших текстов и авторов – то вполне поживает, точнее, поживала. Даже в начале XXII века теплилось нечто приличное, а потом уже не проследить. А если считать литературой национальное явление, влияющее на развитие социума, то ни черта она не поживала – ютилась в щели под забором.

– Расскажешь более подробно при личной встрече, для нее появилась хорошая оказия. Летим на «Петербург», все мы, кто там был. Летим и живем за их счет. Крамб согласен.

– Эх, получит он от меня в лоб при этой оказии! Уже два месяца мотается в командировках – «Марсианка» у него вышибла из головы все остальное. Хоть бы звонил почаще, хоть бы сказал что-нибудь…

– Хорошо, заодно дашь Крамбу в лоб. Вторая неделя августа. Позвоню через пару дней, скажу точнее.

– Привет Кана, как поживает ваш гербарий?

– Привет, дядя Сэнк. Отлично. Надеюсь, скоро сильно пополнится. В подошве сандалий Праотца в щели между слоями кожи полно травы – соломинки, семена, пыльца. Пока не дают достать их оттуда, при встрече расскажу. Ты был прав, он носил эти сандалии многие годы и даже чинил их, не выпотрошив все это богатство. Там, похоже, есть злаки, которые растут только в горах Экваториальной Африки. Так что спасибо за идею!

– Ты умница, и я хотел бы обсудить с тобой все вышесказанное. Скорую личную встречу гарантирую. Помнишь Север, «Петербург», поляну? Хочешь слетать туда?