— Ты бы сделал то же самое для меня. Я задолжала тебе.

— Ты задолжала мне?

Когда я ничего не отвечаю, он опускает взгляд на землю под его босыми ногами и отворачивается от меня. Джоэль садится в машину, ждет, когда Майк займет пассажирское сидение, и они уезжают.

На дрожащих ногах, все еще вибрирующих из-за бурлящего адреналина от «почти» схватки с матерью Джоэля и ослабленных от созерцания его отъезда, я решаюсь сесть на заднее сидение машины Адама. Он неторопливо поджигает сигарету, после чего заводит Camaro, и мы отправляемся домой.

— Ну, — произносит он, зажав сигарету между губ, — все прошло хорошо.

— Я же говорил тебе, не нужно было ее брать, — произносит Шон, хмурясь, глядя на меня в зеркало заднего вида. — Ничего личного, Ди.

— Она, — указывает на меня пальцем Адам, — единственная причина, по которой он возвращается домой.

Я опускаю очки на глаза и делаю вид, что смотрю на деревья, чтобы не встретиться с парнями взглядом.

— Нет. Он возвращается из-за вас.

Я — причина, по которой он ушел.

Глава 22

Когда через пару минут после моего возвращения домой Роуэн заходит в квартиру, она обнаруживает меня сидящей на диване с прижатыми к голове руками. Я смотрю на нее сквозь пелену слез, и подруга хмурится, увидев это.

Я не расплакалась по пути от дома матери Джоэля. Не расплакалась, увидев его побитую, пустую машину на парковке у дома Адама. Не сломалась по пути в квартиру. И даже будучи в уединении собственной гостиной, я не сломалась.

Я не заслуживаю слез. Хоть я и практически каждый день делаю это — у меня нет права.

— Они рассказали мне, что случилось, — говорит Роуэн, присаживаясь на журнальный столик напротив меня. — Ди, с этим пора завязывать.

Я застываю на месте и часто моргаю, чтобы смахнуть непролитые слезы, прежде чем им удастся упасть.

— О чем ты вообще говоришь?

— Джоэль выглядит несчастным. Он несчастен. И ты, сидишь и плачешь тут… — она кладет руку на мое колено, ее голос мягкий, но настойчивый. — Ты должна рассказать ему о своих чувствах.

— И что я чувствую, Роуэн?

— Ты любишь его.

Слеза скатывается по моей щеке, и я качаю головой.

— Серьезно? — возмущается она. — В таком случае, почему ты плачешь?

Слеза, еще одна слеза. Я плачу, так как он уехал голый и босой из места, в которое не должен был возвращаться. Потому что, когда он спросил, почему я приехала за ним, я должна была сказать, как ужасна была эта неделя без него, как сильно я скучала по его улыбке, смеху и поцелуям на ночь. Как я сплю в его футболке, потому что так сильно скучаю по его объятиям, что даже не могу заставить себя ее постирать.

— Забей, Роуэн.

— Нет, — спорит она. — Это просто смешно. Я твоя лучшая подруга, и знаю, что ты прежде никогда не была влюблена, но…

— Прекрати, — предупреждаю я, чувствуя, как вся моя боль превращается в злость, что ощущается более знакомо и безопасно. Я цепляюсь за это чувство.

Роуэн вздыхает.

— Твои чувства взаимны, Ди. Никто не разобьет тебе сердце, кроме тебя самой.

— Ты понятия не имеешь, о чем, черт возьми, говоришь, — рявкаю я. Встаю с дивана и иду в свою комнату, но Роуэн следует за мной.

— О, правда? В таком случае, почему ты сегодня поехала к его матери? И не неси мне ту же чушь, что и Джоэлю.

Я захлопываю дверь, но Роуэн открывает ее.

— Какого хрена это тебя волнует? — кричу я на нее. — Твоя жизнь идеальна! У тебя идеальный парень, идеальная семья и все так чертовски просто!

— О, ну прости, что рыдаю перед тобой, Ди, — огрызается она. — Джоэль, черт возьми, замечательный парень. И он обожает тебя. Так давай вместе поплачем из-за этого! Потому что в этом есть смысл.

Я иду в свою ванную, но Роуэн ставит ногу перед дверью, прежде чем мне удается закрыть ее. Я разворачиваюсь и смотрю на подругу, мои щеки горят от слез.

— Я пытаюсь помочь тебе, — произносит она, вся из себя твердая и непреклонная.

— Ты поможешь мне, если будешь беспокоиться о своих гребаных делах.

— Прости?

— Ты слышала. Оставь. Меня. Блять. В покое!

Роуэн кусает себя за щеку, чтобы не наброситься на меня, и я понимаю, что не должна была говорить то, что сказала. Но я не забираю свои слова обратно, ни одно из них, и наконец она произносит: