— Ну… — глаза Офелии весело заблестели, — там стихи!

Я нетерпеливо выхватила листок, сложенный в форме сердца:

— Белые крылья сжигает,

Порхнув на яркое пламя любви,

Мотылёк легковерный…

— Офелия! Ты же всё всегда знаешь! Кто прислал мне предостережение и мои любимые мандарины? — я протянула листок призраку.

Лист на миг завис в воздухе, а потом, медленно покачиваясь, спланировал на пол.

— Тот, кто… — Офелия ласково улыбнулась, — он попросил не говорить.

— Это был… — я помнила, что негодное привидение обожает, чтобы я отгадывала её загадки, — король?

Офелия качнула головой.

— Викториан? — щёки запылали, сердце заколотилось очень быстро.

Призрак улыбнулся.

— Мэтр Храбриани? — я перебирала всех знакомых, но тщетно.

Очень немногие знали, что я люблю на самом деле, а не по официальному списку.

— И не он! И не он! — Офелия запорхала вокруг моей головы. — Неужели не отгадаешь?

— Не знаю, — сдаваться я не любила даже в мелочах, хотелось съесть десяток мандаринов, читая любимые стихи.

Я молчала, а Офелия присела на край кресла, в котором я свернулась, разложив очищенные мандарины прямо на подол платья.

— Неужели, ты не поняла? Он же любит тебя, — тихо сказала Офелия.

— Кто?! — книга, которую я уже достала со столика, упала на пол.

— А ты подумай! — Офелия неумолимо следовала своим собственным правилам.

— Я не хочу думать! — выпалила я, поднимая книгу и засовывая в рот половинку мандарина. — Ты их хоть проверила на яд?

Офелия покивала и произнесла, растворяясь в воздухе:

— Твоя беда, Саша, в том, что ты не хочешь думать!

— Ну и ладно! — бросила я ей вслед.

Съела полкорзинки мандаринов, лениво переворачивая странички с розами и звёздами.

Стихи казались плоскими, бесцветными и неинтересными.

Почему?

Потому что лирический герой напоминал мне гнома Юджина, жующего чёрную бороду, а в героине к ногам которой он припадал, болтая без умолку, угадывались черты жены Викториана: соломенные лохмы и нос картошкой.

Я задремала, мне приснился полёт, проснувшись от какого-то странного шороха, я сняла нарядное платье и превратилась в птицу. Спросонья поторопилась, еле смогла открыть окно клювом, оглянулась и увидела на столе чёрного ресстарра, смешно шмыгающего розовым носиком. Посмотрела ещё раз: на столе лежала только раскрытая книга.

Я вылетела в окно, меня интересовала сегодняшняя встреча Викториана с женихами, тем более теперь, когда к ним присоединился Финист.

Я внимательно огляделась по сторонам, всегда считала на дворец безопасным, хорошо охраняемым, но кинжал, письмо с угрозами и всякие орущие у меня над ухом развеяли этот миф…

А кто это меня спугнул у башни женихов вчера?

Тот, кто точно знал, что я золотая птица в Династии синих.

А Блэки? Почему он попал под колесо моей кареты именно сейчас?

Я задумалась, не забывая мерно взмахивать крыльями.

Ко всему прочему у меня было ответа на вопрос, кто мне подарил корзину мандаринов и лаконичные стихи?

Вот, что мне нужно! В окне промелькнуло лицо Викториана, вокруг советника сидели и стояли участники «Турнира…».

На все вопросы я отвечу. Потом. И не буду перебирать все проблемы и сразу, иначе у меня закипит мозг, а он мне ещё нужен.

А сейчас я осмотрелась: нет ли кого-то подозрительного поблизости? И приникла к уголочку оконного стекла.

Я жадно разглядывала женихов: к семи, запомнившимся мне и к Финисту, присоединилось ещё четверо претендентов на трон и меня.

Статный румяный и светловолосый: этакий герой из доброй сказки, тощий бледный со злыми глазами и длинными чёрными волосами, заплетёнными в косу, невнятный с каштановыми кудрями, небольшого роста и очень румяный. Впечатление произвёл седой мужчина, постарше моего отца с ярко-зелёными глазами. Его я знала, он был из знатнейшего клана дворян. Меня и на свете не было, когда он получил титул князя и впервые обратился в огромного орла. Забавно, что он не был женат, и жар-птица, вроде меня, ему точно не подходила. Зато трон был, видимо, по размеру.

Интересно, когда мы увидим тринадцатого? Ведь он получил кольцо раньше Финиста.

И должен был уже приехать.

И ещё! Рыжеволосых женихов было двое: Митиль и Финист.

А ведь демиург был с рыжими волосами.

Викториан улыбался, что-то говорил женихам, но я не слушала, рассматривая их. Они задавали вопросы, шутили и, видимо, смешно, раз советник искренне расхохотался. Но! Все они, кроме Митиля и Финиста, казались мне неживыми марионетками, куклами, играющими каждый свою пьесу.