– Сейчас больница для него - самое безопасное место.

Ноги девушки вмиг ослабли, и она поспешила присесть на край небольшого дивана.

– Марк, я требую разъяснений. Почему самое безопасное? Ты что такое говоришь?

– Так! – Марк демонстративно громко хлопнул себя по коленям. – Где чай?

– Марк! – уже на повышенном тоне воскликнула Мила, но из-за больного горла вышло хрипло.

– Мила.

– Отлично! Просто круто! Если ты мне ничего не хочешь говорить, я сама спрошу у отца. Чай отменяется! Мы едем в больницу.

– Дядька меня прибьет.

– Твоего дядьки в комнате нет. Есть я! И поверь, сейчас я на таком взводе, что тоже могу представлять опасность!

В подтверждении своих слов, Мила вскочила на ноги и собиралась пройти к гардеробной, чтобы переодеться. В домашних спортивных штанах и футболке не вариант ехать в больницу.

Марк её поймал на полпути, схватив за руку:

– Мил, не горячись.

Девушка выдохнула, задрала голову, чтобы удобнее было смотреть в лицо другу, и выпалила:

– Я хочу знать правду. У папы проблемы, да? Со здоровьем? Или… С чем, Марк?

– Ай… Ну и хрен с ними! – Марк свободной рукой провел по коротким волосам. – Я тоже считаю, что ты должна знать. Быть готовой к инфе, что благожелатели могут обрушить на тебя. Неделю назад твой отец крупно проигрался. В покер. Очень крупно, солнце. Ваш дом, машина… Не уверен, что покрывает долг. Насколько я сейчас знаю, дядя пытается разрулить ситуацию, но и там не всё так просто. Карточный долг – особый вид долга.

Хорошо, что Марк держал её.

– Папа играет в покер?
– её брови вздернулись кверху, а в горле зажгло, словно по нему внутри провели наждачкой.

– Получается, что да.

– И Глеб сейчас…

Она шумно выдохнула:

– Так. Мне надо сесть.

– Садись. Нечего было и вскакивать.

– Сумма, говоришь, большая?

– Да.

– Насколько?

– Не знаю точно.

– Если наш дом заберут… Черт! – Мила сдернула с волос резинку и потрясла головой, чем вызвала легкую боль в затылке, грозящую перерасти в более серьезные проблемы.
– Марк, спасибо, что сказал.

– На вашу семью всё навалилось разом. Ещё мой отец лютует.

– Наш контракт, да? Там же тоже какие-то деньги папе ссуживались по нему.

– Забудь. Тут мы точно решим.

Как такое можно забыть?

Кругом одни долги. Большие. Взятые у серьезных людей.

И пока она болеет, Глеб решает эти проблемы.

Мила закашлялась. Что-то ей снова подурнело.

***

– Ты можешь его просто выкупить.

– Марат, это карточный долг.

– Мне жаль, что Лебедев потерял тормоза. И всё началось ещё двадцать лет назад. Неплохой мужик был.

Глеб сжал губы. Они с Саитовым стояли на веранде ресторана и курили. Стол был накрыт неподалеку. Они уже успели поужинать, но расходиться не спешили. Вопрос так и не был решен.

– Ты знал Елену?

Марат усмехнулся и сделал затяжку.

– Знал. Правильно вы с Тойским и сделали, что взяли присмотр за девочкой. С Лебедевым бы давно сшалавилась, или он так же проиграл бы её в покер.

При мысли, что старый ублюдок не побрезговал бы поставить Милославу на кон, у Глеба рождалась потребность выпустить ему кишки.

Нельзя.

К сожалению…

Мила его любит. Это понятно. Но мудаку не помешало бы начистить морду, чтобы тот пришёл в себя, открыл глаза и увидел бы, какая красавица-дочка у него выросла. А он… Искал, как с её помощью извлечь побольше выгоды. И если бы Глеб его не изолировал бы в клинике, тот пустился бы во все тяжкие.

Глеб сделал затяжку, выпустил сизую струйку и лениво наблюдал, как та рассеивается в ночной полутьме.

– Я слышал, вы перетасовали колоду, - Марат затушил сигару и оперся локтями о перила.

– Да. Поэтому я беседую с тобой.

– Глеб, я выше всё сказал. Мы с тобой сможем все уладить бесшумно.

– Не люблю быть обязанным.

– Ты и не будешь. Решим. Береги девочку.

Уголок губы Глеба слегка дернулся кверху.

– Когда это Марат Саитов стал настолько сентиментальным? Ты ли это?

– Ерничаешь? Молодежь, - Саитов усмехнулся в ответ. – Племяшка у меня тут нарисовалась. Неожиданно. Но тоже девочка с характером. Пока ни в какую меня не желает признавать.