Он тихонько залез через заднее окно в библиотеку и в темноте, на память, добрался до старого атласа. Арманукрал его и с тех пор каждый день изучал, лежа на своей кровати.

Он аккуратно высунул книгу из коробки и положил ее на кровать. От корки до корки она была изучена им. Страны, города, острова все это он мог посчитать с закрытыми глазами. География была его давней детской страстью. Даже сейчас, в тысячный раз открывая книгу, он с вожделением вглядывался в первую попавшуюся карту. Один день это могла быть Новая Гвинея, второй Япония, а на третий он все-таки открывал карту родной земли и изучал, местность на которой живет вот уже восемнадцатый год.

Под книгой лежало несколько десятков маленьких мешочков с землицей. Арман долгое время собирал эту землю. В одном мешочке могла храниться земля с поля, в другом около горная земля, в третьем речная, в четвёртом мглистая или лесная, в пятом мешочке могла быть земля, которую Арман доставал из полутораметровой ямы, в мешочке мог лежать песок или другая земля.

Был один мешочек, который ему пришлось, потом выкинуть. Однажды Арман принял за землю овечий помет. Он аккуратно сложил его в свой фирменный мешочек и кинул в коробку. Наутро ему нужно было проверить землицу и узнать что с ней стало за ночь. Армана сразу сбил с толку странный запах. Чтобы отыскать источник запаха ему потребовалось около часа. Раскрывая все мешочки, Арман совершенно случайно наткнулся на тот, в котором было дерьмо. Ему пришлось выкинуть и мешочек тоже. Он до сих пор помнил этот неприятный инцидент и каждый раз, когда заглядывал в коробку, посмеивался в душе над самим собой.

Арман лёг на живот и раскрыл перед собой атлас. Облокотившись на локти, он стал листать книжку, просматривая и прочитывая в очередной раз те страны, территории и народности, которые забывал чаще всего.

На окно сел маленький воробей. Он стал тихонько постукивать в стекло своим клювиком. Арман ненадолго отвлёкся от чтения и стукнул кулаком по стеклу. Стук был достаточно громким, что бы мать с кухни могла этоуслышать.

– Арман, ты уже встал? – послышался тревожный вопрос.

Арман не ответил, он хотел сохранить за собой право быть формально спящим. Однако, как назло, воробей сел во второй раз и снова стал стучать своим клювом по стеклу. Теперь Арман не мог позволить себе как следует стукнуть, чтобы воробей исчез, и читать он тоже не мог. Да и желудок уже отзывался, ему хотелось есть. Поэтому, все обдумав, Арман отложил атлас и пошел на кухню завтракать.

Он прошел коридор и увидел маму на кухне. Она важно стояла и кидала наломанные дровишки в печь. Армантихонечко прошел к столу и сел. На его лице виднелся оттенок стыда, однако ни словами, ни какими-либо действиями он этого не показал. Мама повернулась к нему.

– Есть будешь?

– Да ответил Арман, может быть еще дров нужно?

– Нет пока, но к вечеру будут нужны.

Его мать еще несколько минут топила печь, легкими движениями подбрасывая внутрь куски дров, потом вышла на улицу и захлопнула дверь.

Арман сидел за столом и ждал. Как всегда, все что сделано с утра захватывает голову на весь оставшийся день. Так Арман думал о странах и земле, на которой они расположены. В его голове проскакивали мысли о том, где сегодня можно было бы найти такую землю, чтобы она отличалась от остальной, собранной им раньше. Чаще всего ему приходила в голову мысль поехать на велосипеде через границу, подъехать к Арарату и взять немного землицы. Онбы остановился у горы, кинул велосипед и быстренько побежал собирать землю для своей коллекции. Горная земля его очень интересовала. Его давней мечтой было раскопать трех метровую яму рядом с горой и посмотреть, как изменяется слой горной породы под землёй. Жалко, что это было невозможно. Он думал о том, что не раз подъезжая к границе, видел, как солдаты снуют туда-сюда, следя за порядком. Арман видел их издалека, но когда они его замечали, он мигом садился на велосипед и ехал обратно, страшась того, что солдаты выстрелят ему в спину. Жутким был тот момент, когда он, мчался на старом, почти сломанном велосипеде и представлял себе как падает с него, получая выстрел в спину. Уже дома Арман успокаивался и обязательно бежал к себе в комнату, разглядывать атлас.

Мама зашла на кухню через дверь с большой глиняной бадьей в руках. Арману снова стало не по себе, и когда онуже решился помочь, мама сказала:

– Донесу, сейчас кюфты тебе налью родной, есть будешь!

– Это тот бедный баран, которого нам подарил дед Арсен – сказал он, когда мать с грохотом поставила бадью на стол.

– Он, а что? Жалко?

– Немного.

– Эх, мой мальчик, что баранов то жалеть, людей надо жалеть, вон твой дед например, погиб во время войны, а ради чего?

– Знаю – сказал Арман с тоской в голосе

– Сейчас разогрею, печка уже горячая

Она взяла глиняную тарелку, чуть наклонила бадью над тарелкой, налила суп и поставила его греться в печку с помощью совка.

– Скоро все наши тарелки потрескаются, и останется только хлебать из ведра

– Пусть вон Лусине делает нам тарелки!

– А ты что будешь делать? Есть только? – пошутила мама и так рассмеялась, что Арману самому смешно стало – Лусине, иди завтракать! – прокричала она, немного успокоившись.

– Она как убитая спит, я сейчас разбужу!

Арман побежал в комнату к сестре. С кухни было слышно, как он ее будет. Детский крик и много недовольства со стороны маленькой Лусине услышала мама с кухни.

– Лусине, слушай брата, иди скорее кушать!

Арман вернулся на кухню и сел за стол, в ожидании супа. Мать взяла совок, достала из печки суп и подала к столу.

– Ешь сыночка, не подавись – сказала мама посмеиваясь иглядя на Армана.

– Ма, хватит, я же сегодня пойду за травами.