Но в ночь Лугнасада дядька Раферти рассказал мне совсем другую историю Маер Лина, и она заставила меня призадуматься – так ли уж хочу я привязать к себе фэйри в качестве защитника. Так ли хочу притянуть к своей душе искрящийся холодным пламенем неведомый огонек, который будет рваться на свободу столь яростно и неудержимо, что рано или поздно сожжет нас обоих? Так ли велик мой страх перед тем, что прячется на изнанке тени, чтобы искать колдовского слугу с железным сердцем и ледяной ненавистью к непрошеной хозяйке?

По словам старого бродяги выходило, что когда-то давно, когда мир был еще молод, и волшебные существа, такие как ши-дани и фаэриэ, духи деревьев и лесов, а так же все те, кто жил в сумраке ночи и густых полночных тенях, еще не прятались от людских глаз, а о фэйри никто никогда не слышал, в маленькой северной деревне родился необычный мальчик. Он мог слышать перешептывания ши-дани среди деревьев, понимал язык птиц и зверей и поэтому все дальше и дальше отдалялся от простых людей, которые считали его скорее сумасшедшим выдумщиком, нежели юным волшебником. Мальчик стал юношей и навсегда покинул родной дом, взяв себе имя Маер Лин, которое впоследствии запомнили на многие годы вперед. Но что-то случилось с миром – возможно, волшебные создания почуяли что-то и затаились, возможно, у них случилась война или же они просто устали от человеческого присутствия рядом. Так или иначе, ши-дани один за другим, целыми Дворами уходили в Холмы, куда людям не было ходу большую часть года, а фаэриэ разбрелись по свету, прижившись в далеких и труднодоступных местах.

Магия Маер Лина стала угасать и блекнуть, все чаще и чаще Условие его оставалось не выполненным, и колдовская сила, которой он столь гордился, слабела с каждым днем. Времена были суровые – тогдашний Вортигерн еще только-только был основан, его еще не защищали ни высокая, неприступная крепостная стена, ни множество заклятий, а враги молодого королевства были уже на подходе, стягивая силы с непокорного юга. Король Вортигерна собирал войска для защиты города, но именно тогда Маер Лин пропал.

Его не было десять дней. За это время город оказался в осаде и последние силы уже покидали защитников, когда небо расколола яркая вспышка молнии, и на поле битвы появился Маер Лин во всем своем блеске. Его магия была сильна, как никогда, суровый взгляд разил врагов десятками, земля стонала и раскалывалась глубокими трещинами прямо под ногами у дрогнувшей и начавшей отступление армии противника, а когда все было кончено и городу более ничего не угрожало, Маер Лин вошел в ворота, как герой.

Но вернулся он не один.

С того дня, куда бы он ни направился, за ним тенью следовала невысокая хрупкая девушка в простом сером платье и с пышной гривой пепельных волос, прижатых серебряным венчиком на лбу. Ее голос шелестел, подобно каплям дождя, глаза казались прозрачнее воды в ручье и синее осеннего неба, а губы тонкие, бескровные, всегда были высокомерно поджаты и крайне редко изгибались в улыбке. Сложно было сказать, прекрасна ли дева, которую привел с собой Маер Лин, или же некрасива – столь чужд был ее облик, так не похожа она была на городских женщин.

На этом моменте и начинались расхождения между книжной историей и тем, что мне рассказал Раферти. В книгах говорилась, что спутница и ученица Маер Лина, что отзывалась на имя Ниниан, пробыла в Вортигерне очень долго, пока наконец великий волшебник не почувствовал усталость от мирской жизни и удалился в некое место, зачарованное таким образом, что ни один человек не был в состоянии его отыскать. Ниниан ушла вместе с Маер Лином, и более их никто никогда не видел.

Но в ночь Лугнасада я услышала совсем иную легенду. О том, что Маер Лин, осознав, что сила его убывает, отправился в поисках волшебного создания, которое он сумеет привязать к себе на веки вечные, тем самым обеспечив себе выполнение единственного наложенного на него Условия колдовства. Он искал ши-дани, и нашел ее – сентябрьскую деву озерной воды и прохладного дождя, белых туманов и седых облаков. Он хитростью выманил фею из ее дома на дне небольшого лесного озера, с помощью колдовства связал ее волю и приковал ее дух к своей душе невидимой цепью, которую ши-дани оказалась не в силах разорвать. Нельзя сказать, что озерная фея не пыталась или же что смирилась с участью рабыни, нет. Ниниан пыталась освободиться, поначалу яростно и непримиримо, но вскоре поняла, что не способна сломать свои оковы. Пока – не способна. Человек по имени Маер Лин был силен и хитер, но время – о, время любого рано или поздно согнет к земле и ослабит, и все, что оставалось делать Ниниан – это изображать покорность и просто ждать подходящего момента. И он ей представился – спустя годы, когда Маер Лин постарел, а сознание его утратило остроту и бдительность.

Ниниан усыпила своего хозяина, так и не ставшего ей господином, с помощью особой смеси, подмешанной в горячее вино, а когда тот заснул – вырезала из его груди еще бьющееся сердце и сожгла его в камине. И в тот момент, когда пламя коснулось сердца Маер Лина, связывающие Ниниан чары разрушились, и она оказалась свободна. Озерная дева немедленно покинула Вортигерн и скрылась в одном из Холмов, а те, кто обнаружил великого волшебника поутру убитым в своей постели, предпочли молчать об этом до конца жизни. Тело Маер Лина сожгли тайно, глубокой ночью, пепел захоронили под одной из стен Вортигерна, а глашатаи короля объявили о том, что волшебник устал от людской суеты и удалился на заслуженный покой подальше от чужих глаз. Так он стал величайшей из легенд, а предательство Ниниан так и осталось тайной на долгие годы.

Когда же я спросила Раферти, откуда он знает, что все было именно так, а не иначе, бородач лишь усмехнулся и сказал, что ему удалось повидать ту самую озерную ши-дани, что когда-то предала и убила великого волшебника, и расспросить ее. Та, которую звали Ниниан, до сих пор живет в озере Керрех недалеко от Алгорских Холмов и, как прежде, весьма обижена на людской род. Добра от нее людям ждать не приходится, но и беспричинного зла – тоже. Впрочем, Раферти до сих пор удавалось кого угодно заболтать до полусмерти, поэтому он сумел не только уйти живым и невредимым с берега священного озера, но и пообщаться по душам с ши-дани начала осени. А заодно узнать еще кое-что – оказывается, одному смертному удалось все же растопить холодное сердце озерной девы, и она, сама того не желая, открыла ему тайну, как можно заключить союз с волшебным существом так, чтобы не оказаться впоследствии преданным самым подлым образом в наиболее неподходящий момент. Этот секрет, попавший в руки менестрелю, превратился вначале в балладу, потом в сказку, а вскоре о нем и вовсе могли рассказать едва ли не на любом постоялом дворе. И именно потому, что об этом способе в одно время знали все, кому не лень, и старательно приукрашивали в меру своих талантов, им никто и никогда так и не воспользовался. Самое ценное сокровище, как известно, лучше прятать на виду, чтобы никому и в голову не пришло его прикарманить.