–Даже не думал… Извините, но нельзя уподобляться человеку в футляре: то нельзя, это нельзя. Красиво одеваться нельзя, говорить то-то и то-то нельзя,– ответил неприязненно Петр.

Солдафонов, наверно, никогда не слышал таких слов в свой адрес, поэтому минуты три сидел с выпученными от удивления глазами, не зная что ответить своему редактору. Потом он отрезал, постукивая пальцами по столу:

–Хорошо, Петенька. Получишь сегодня выговор.

Петр кивнул и вышел быстро из кабинета главного редактора.

Алла, увидев покрасневшего Петра, вопросительно – грустно и с готовностью участия спросила его:

–Опять неприятности с этим Солдафоном?

–Опять…– вполголоса ответил Петр.

–Что на этот раз?– вмешалась Вера Степановна, продолжая печатать на машинке.

–Он поручил мне писать статью о стилягах.

–Понятно… А ты отказался?– догадалась Алла.

–Отказался. Выговор объявит.

Вера Степановна прекратила печатать, говоря очень серьезно:

–Напрасно, Петр. Напрасно вы отказались писать статью.

–Но я не хочу об этом писать! Я не считаю эту тему важной!– резко возразил Петр.

–А выговор, Петенька?– покачала головой Алла.– Тебе он нужен?

–Нет, совсем не нужен.

– Тогда пиши статью.

–Я не могу об этом писать. Сам хочу ходить в красивой одежде.

–Тогда почему я не вижу тебя в ней?– удивилась Алла.

–Денег не хватает… И нет красивой одежды в магазинах.

Вера Степановна назидательно сказала:

–Петенька, не ту профессию себе выбрали. Журналист пишет не всегда, о чем хочет писать. Журналист работает в команде. В редакции газеты, журнала. Он выполняет

поручения главного редактора.

–И что теперь? Ломать себя, да?! Писать по заказу?– негодующе спросил Петр.

–Знаете, Петенька, все журналисты пишут часто не о том, о чем хотят писать,– так же сказала Вера Степановна.

–Ломать себя, да? Писать по заказу? – злобно повторил Петр.– Понимая, что не стоит об этом писать? Что тебе противно осуждать то, что осуждения не заслуживает?! Зачем осуждать и высмеивать молодых, если они хотят выглядеть ярко и красиво? Зачем постоянная регламен-тация везде и во всем?!

Вера Степановна слегка вздохнула и продолжила печатать.

А Алла подошла к Петру, погладила его по голове, шепча:

–Соглашайся, новый наш декабрист. А то выговор получишь. И Солдафон на тебя настучит.

–Нет и еще раз нет!– стоял на своем Петр, садясь за стол.

–Как знаешь…– пожала плечами Алла, тоже садясь за свой стол.

Через полчаса Солдафонов вновь вызвал Петра к себе.

–Ну-у… – протянул Солдафонов, пристально глядя на вспотевшего и покрасневшего Петра.

Петр решил помолчать, не ожидая ничего хорошего.

–Ну, чего молчишь, черт собачий?– процедил сквозь зубы Солдафонов, закуривая папиросу.– Куришь?

– Не курю.

–А чего так?

–Не люблю,– коротко ответил Петр, смотря в сторону.

Ему был противен грубый, наглый Солдафонов, который пренебрежительно относился к своим сотрудникам и не считался ни с кем в редакции.

–Слушай, ты забыл, где зарплату получаешь?– поинтересовался Солдафонов.

–Вовсе нет.

–Не забыл, значит? И где ты ее получаешь?

–В своей стране.

–А поточнее?

–В СССР.

–А еще точнее?

–В Москве.

Солдафонов засмеялся:

–Похоже, ты вспомнил старую игру: «Жарко, холодно», да? Щенок, детство твое закончилось! Забыл, что получаешь зарплату в моей газете?

Петр усилием воли сдержался, чтобы не ответить грубо главному редактору.

–Молчишь, как партизан?– продолжал Солдафонов.– Папиросы не куришь? Может, предпочитаешь сигареты «Кент»?

–Я ж не курю…

–Помнишь стишки: «Сегодня куришь сигареты «Кент», а завтра ты вражеский агент!»?

–А при чем…

–Черт, при том! Сначала тебя соблазняют одеждой, западными сигаретами, а потом вербуют!– закричал Солдафонов.– Твисты всякие танцевать хочешь, да?

Петр пожал плечами, ничего не ответив главному редактору.

–А чего на меня не смотришь?– допытывался Солдафонов.– И не говоришь, не отвечаешь мне?

– Зачем на вас смотреть?

–Чего на меня не смотришь?