поняла?,. Мало назвать тюрьму дворцом, надо сделать, чтобы тюрьма перестала быть ею!.. О бедности нашей, постоянном дефиците даже не говорю!

–Но у них тоже есть свои проблемы…– вставила Алла.– И тоже есть бедные.

–Да, ты уже об этом говорила. У всех свои проблемы, я ничего и никого не идеализирую!

По сути, если подумать,– продолжал Петр задумчиво,– нам только обещают хорошую жизнь!

–Да, в будущем,– согласилась Алла.

–Вот в будущем все мы будете жить в изолированных квартирах, а не в коммуналках.

–Точно!.. Хотя клетушки Хрущев все-таки построил.

–Построил,– охотно согласился Петр.– Хрущевки, как их стали называть… Да не все туда вселились, вот я до сих пор маюсь в коммуналке!

–Сочувствую… – жалобно вздохнула Алла.

–Помнишь стихи Маяковского: « Через четыре года здесь будет город-сад»?

–Помню. Через четыре года. Да, надейся и жди… Ты прав, Петенька!

–Через четыре года, в следующей пятилетке… Все потом да потом… После завершения переходного периода от социализма к коммунизму и так далее… Люди, живите только одними надеждами! Наши деды и прадеды жили и умирали в надежде на лучшую жизнь!..

–В надежде… Одни утраченные надежды…– тоскливо сказала Алла.

–А лозунги тебе напомнить?

–Ой, не надо…– поморщилась Алла.

–Нет, напомню… «Советский человек – вечный строитель коммунизма!». Поняла?

–Что?

–Вечный строитель, понятно? Что этот коммунизм будет строиться вечно! Веч- но! Вечно! Вечно!– повторял Петр,

повышая голос каждым словом «вечно».

–Перестань, Петечка!.. Надоело!

–Или другой лозунг: «Все для советского человека, строителя коммунизма!», забыла?

–Не забыла… Только не расшифровали, что там подразумевается под словом «все»?

–Гм, ничего хорошего не предлагается, Аллочка!.. – В голосе Петра звучал металл.– Пятилетки, лозунги, съезды товарищей по партии с унылыми лицами, постоянный дефицит, низкие зарплаты, крепостная прописка, железный занавес, многолетние очереди на жилье, стройотряды, трудовые отряды городских жителей для уборки картошки в деревнях, гонка вооружений одновременно с постоянной болтовней о желании мира во всем мире, почти пустые магазины, ненужная регламентация всех сфер жизни, аресты и расстрелы тысяч людей… Достаточно или продолжить?

–Достаточно! Уже голова болит от этого разговора!– схватилась за голову Алла.

–Одни надежды на лучшую жизнь, одни утраченные надежды… И декабристы тоже раньше надеялись, что помогут своему народу улучшить жизнь, но их надежды не сбылись!..

–Не сбылись…

Алла помолчала немного, потом посоветовала своему любимому:

–Все-таки ты, Петенька, поосторожней бы в разговорах… Понимаю, что культа личности нет, но все-таки…

–Я с тобой сейчас только разоткровенничался,– признался Петр.– Хоть с тобой можно поговорить?

–Со мной можно… Все-таки твой отец считался врагом народа, так?

Петр сверкнул глазами, пристав:

–Его реабилитировали, забыла?

– Знаю, не сердись только.

Петр немного смягчился, говоря:

–Ладно… Понимаешь, страх у нас всех не исчез, к сожале-нию… Он вроде генетической болезни, он проник в наши клетки… Нельзя сказать, что хочу! Нельзя читать, что хочу! Нельзя говорить никому, что хочу повидать мир, поездить по разным странам!

–И я хочу поездить, особенно, Петенька, с тобой.

–Ты все переводишь на любовь…

Алла покачала головой:

–Петенька, ты забыл, что говоришь с женщиной. С любящей тебя женщиной.

–Не забыл, Аллочка… И еще. Эта надоевшая пропаганда везде! Коммунизм, видите ли, победит во всем мире! Ура, товарищи!..

–Ой, об этом, Петенька, хоть ни с кем не говори,– попросила Алла.

–Не такой уж я идиот, чтобы вслух сомневаться в победе коммунизма,– криво усмехнулся Петр.– Но ты ведь понимаешь, что коммунизм – сказка для дебилов!

–Почему? Я верю…

–Неужели веришь?

–Верю…

–Вот уж не догадывался.

–А что, не надо верить в коммунизм?– засомневалась Алла.

–Верь, как верят разным несбыточным сказкам. Несбыточ-ная мечта, надежда люмпенов и пьяниц: все разграбить и потом поделить поровну!

–Ну, зачем так резко?

–А иначе не получается… Все общее, даже раньше говорили, что даже жены должны быть общими!– засмеял-ся Петр.

–Ну, дошел до пошлятины,– поморщилась Алла.– Значит, с помощью радиоголосов понял, что происходит?