Я вхожу домой и захлопываю за собой дверь. Поток воздуха в последний раз подхватывает уголок моего небесно-голубого платья. Семь вечера. Дома никого. Только я и мои мысли.

Уютная пижама, распущенные волосы, мятный чай и замороженный чизкейк. Любимый плейлист, открытые вкладки в «Google» и белый лист бумаги. Бедный Люк. Он ведь не виноват в моей трусости.

«Дорогой Люк,

Пишет тебе Кэтрин Лонг.

Примерно в шестом классе я начала замечать за собой странные вещи: я любуюсь твоей хитрой улыбкой, восхищаюсь бархатным голосом, рассматриваю твои кудрявые волосы.

Помнишь, как ты засмотрелся на меня, и споткнулся о бордюр на занятии физической культуры? Я тоже смотрела на тебя. Помнишь, как ты смеялся с моих шуток, хоть в них не было ничего особенного? Я удивлялась твоей искренности…»

Я положила гелиевую ручку рядом с исписанной бумажкой и перечитала полученные абзацы. Потом задумалась. А ведь Люк действительно наблюдал за мною. Но точно не больше, чем остальные парни школы.

«Я долго ломалась и отмахивалась, мол, игра гормонов. Но нет – это нечто большее. Меня давно тянет к тебе, Люк. И это не просто порывы: это настоящие чувства…»

У него тоже есть чувства. Наверное. Зачем я это делаю? Слеза выкатилась из глаза. Ты просто трусиха, Кэтрин. Ты жалкая пародия на хорошую девочку.

Трясущимися руками я обхватила фарфоровую кружку и отхлебнула чай – тёплый и приятный. Я провела рукой по ключицам – болят. Но будут болеть ещё больше, если я не напишу Люку.

«…Безответно люблю тебя…»

Задеваю человека за живое, чтобы меня не задели за давно мёртвое.

«Надеюсь, мои чувства не напрасны…»

Впервые я почувствовала, что ложь может быть горькой и обидной. В сто, нет, в тысячу раз хуже правды.

Поставив последнюю точку, я отбрасываю всё в дальний угол стола. Мне противно от самой себя. Глоток за глотком – мята должна успокоить (про это свойство зелёного растения рассказала мне бабушка). Мята поможет мне вернуться в повседневность. Но пока что у неё это плохо получается. Очень плохо.

Я встаю со стула и медленно перемещаюсь в гостиную. Последний луч садящегося солнца осветил лежащий на тумбе пульт от телевизора. Мне срочно нужно отвлечься.

Искусственный свет слепит глаза, а я лишь пощурилась. Листаю канал за каналом, но мне даже посмотреть нечего. Щелчки кнопок пульта раздаются в пустой комнате, слегка напрягая моё сознание.

По воле случая я останавливаюсь на новостном канале.

Мужчина под воздействием алкоголя забил до смерти свою жену несколькими днями ранее. Ну и ну. Мистер Грин осуждён и заключен в тюрьму на пожизненный срок. Мистер Грин?

Я поднимаюсь с дивана.

Двое детей пары отправлены в детский дом.

Я тут же бросаю пульт и мигом бегу к телефону.

Глава 13

Солнце палит прямо в лицо. Я отчаянно закрываюсь от него ладонью, а глаза опущены на разноцветную плитку под ногами.

Мимо проезжают велосипедисты, и рядом постоянно раздаётся прозрачный звон. Машины пролетают мимо, оставляя в чистом воздухе после себя выхлопы. Люди торопливо бегают по тротуару: кто-то активно обсуждает планы на лето по телефону, а кто-то несёт в руках букет душистых цветов на долгожданную встречу. Остаётся надеяться, что они не завянут от машинной вони раньше времени.

Искусный монолог обрывает мужской трепет:

– И куда направляется самая красивая девушка школы? – Тяжёлая рука упала на моё плечо сзади.

Я вздрогнула от неожиданности.

– Моррис! Чёрт тебя побери, у меня сердце в пятки ушло!

Я машинально забегала глазами по сторонам. Мои подмышки уже успели покрыться капельками пота. И эта стерва тоже тут, к моему сожалению.

– Оно и видно, – добавляет моё высказывание Лена, лениво вытаскивая руки из карманов брюк, – Всё лицо бледное, точно покойника увидела.

«Это на тебя у меня такая реакция!», – уже хотела съязвить я, но поняла, что при Моррисе моё поведение будет крайне сложно объяснить. Лена настоящий мастер манипуляций: действует в те моменты, когда жертва практически беспомощна.

– Так куда направляешься? Живёшь же, вроде бы, в другой стороне?

– Я в кафе, – вздыхаю я, уже боясь срыву моих планов, – Знаете, пирожные там пришлись мне по вкусу, а я как раз ничего не ела со вчерашнего вечера.

Я не стала упоминать про мою диету, которую я всеми силами избегаю.