– Ответ неверный. Ты – пьешь, по крайней мере когда находишься рядом со мной. Ненавижу трезвых людей. Особенно таких серьезных, как ты. – Дирк подбросил ему банку. Джон с легкостью словил.

– Давай. Открывай и пей.

Джон с сомнением уставился на банку.

– Я не чувствую жажду, сэр…

– Да мне плевать! – в полнейшем недоумении воскликнул Дирк. – Пей, это приказ!

– Есть, сэр…

Джон потянул за крышку. С шипением освобожденная пена рванула наружу.

– Пенка – это самое вкусное, не упусти ее!

– Так точно…

– Вот так, да! Давай до дна!

Залпом осушив банку, Джон аккуратно поставил ее на стол.

– Ну, как ощущения?

– Я в полном поряд… ик! – Джон удивленно икнул, когда его слегка качнуло в сторону. Дирк усмехнулся.

– Никогда не пил, да? Что ж, добро пожаловать в мир взрослых.

– Сэр, кажется, со мной что-то происходит… что-то очень странное. – пробубнил Джон, чувствуя подступающее к голове головокружение.

– Странное с тобой происходит с самого твоего рождения, мальчик. А это просто алкогольное опьянение. Все, долой разговоры, давай поедим.

Дирк вынул из сумки контейнер с парой больших бургеров. Один он передал Джону.

– Попробуй! Это из забегаловки, тут, на углу. Делают просто потрясающие бургеры и хот-доги. Пальчики оближешь! А шашлыки у них – это настоящее искусство. Зайди как-нибудь, попробуй!

Дирк не соврал. По окончанию трапезы Джон в самом деле облизал свои пальцы.

– Ну а теперь нас ждет серьезный разговор, – объявил Дирк, когда вытер стол.

– О чем? – поинтересовался Джон.

– О тебе, Джон. Признаться, я никак не ожидал, что знаменитый и ужасный ТУС, о котором я столько слышал, окажется юным мальцом. Расскажи о себе, как тебя угораздило попасть в Сталь?

Спрашивая, Дирк наполнил чайник водой и поставил греться на плиту.

– Я не знаю. – Джон пожал плечами.

– Как это?

– Я подписал соглашение на добровольное стирание памяти. Я не помню ничего до того, как попал в агентство.

– Хм… вот как… ты хоть помнишь, как подписывал договор?

Джон покачал головой.

– Мне сказали, я сделал это, чтобы защитить свою семью. Они беженцами, и взамен на двадцать лет службы Сталь согласилась помочь им перебраться через границу и найти убежище. Когда контракт закончится, я смогу их увидеть.

Дирк нахмурился, присаживаясь за стол.

– И сколько ты уже отслужил…?

– Восемь лет.

Дирк сочувствующе вздохнул, встал из-за стола и начал расхаживать по кухне.

– Мне непонятно только одно, Джон. Ты уверен, что они говорят тебе правду? – спросил он, глядя на Джона.

Джон промолчал, уставившись на свои руки. Естественно, за время службы он не мог не подумать об этом.

– Ты ведь понимаешь, что они могут обманывать тебя? Что, если они похитили тебя и стерли память?

– Это не важно. Я должен просто следовать приказам, и через двенадцать лет стану свободным. – покачал головой Джон.

– Или мертвым, – поправил его Дирк, – ты в курсе, что редко когда наемник живет дольше десяти лет? Или ты бессмертный? Тот факт, что ты продержался так долго – настоящее чудо.

– Я выживу, – уверенно парировал Джон.

– Надеюсь, если так…

Чайник на плите истошно засвистел.

– Черный чай или зеленый? – спросил Дирк.

– Черный.

– Сколько сахара? Две ложки, одну?

– Одну.

Дирк заварил чай, поставил перед Джоном кружку и сел напротив.

– Скольких ты уже убил, Джон? – он тихо спросил.

– Я не считал. – недовольно буркнул Джон, разглядывая кружу. Ему не сильно хотелось продолжать этот разговор.

Но Дирк настоял на своем.

– Нет, Джон, ты считал. Ты должен был считать. Любой убийца, если он не законченный психопат, считает свои жертвы. А ночью все эти люди приходят ему во снах, чтобы воздать ему по заслугам. Я был на твоем месте, Джон, я не понаслышке знаю, о чем говорю. Так что просто ответь мне, скольких ты убил?

Джон некоторое время усердно размешивал чай, словно от этого зависела его жизнь. И лишь когда в чае не осталось ни единой крупинки сахара, он тихо ответил:

– Семьдесят три…

– Что, семьдесят три?

– Я убил семьдесят три человека.

– И какого это, быть убийцей? – Дирк сверлил его тяжелым взглядом.

– Я убивал только плохих людей!

– Только плохих? Кто же дал тебе право решать, кто плохой, а кто добрый? Ты что же, знал всех тех людей лично? Общался с ними? Или же все, чем ограничивалось ваше знакомство – доклад, которую тебе подсунула Сталь, и пара строчек о том, что цель – террорист? Да и с чего ты вообще решил, что убийство плохих людей тебя как-то оправдает? Убийство есть убийство, Джон. Ты – убийца, а убийцы не могут быть хорошими.