— Женя, ты где была? — услышала встревоженный голос Отиса.

— В лазарете, — тут же подошла к метаморфу, удобно расположившемуся на диване нашей гостиной, — Зильгу езжгзв проведывала.

— И как она? — поинтересовался парень.

— Плохо, — со вздохом произнесла я.

Мы немного посидели молча, а потом я стала рассказывать ему обо всем, что случилось. О том, как мы с Бристаном встретили Зильгу, как отправились в подземелье, о допросе Кертиса и его словах. После сегодняшнего допроса девушки никак не могла успокоиться, и мои мысли и слова иногда теряли целостность или логическую цепочку повествования, но Отис переспрашивал, задавал вопросы, возвращая меня на нужный путь.

— Понимаешь, Отис, — говорила задумчиво я, — Зильга говорит, что слышала шипящий звук перед тем, как отключилась в подземелье. И перед тем, как на меня напал хищник, раздался такой же звук. Как считаешь, это может быть чем-то большим, чем просто совпадение?

— Не знаю, — отозвался парень, — но вполне возможно, что Зильга права, посчитав это прорывом отопления. Такое иногда случается, но магия быстро восстанавливает целостность.

— На лестничной площадке какое отопление? — с сомнением спросила его.

— Трубы проходят в стенах, — как несмышленышу сообщил Отис очевидную для него вещь.

— Только не говори, что отапливается Академия не водой, а магией, — тряхнула упорно головой.

— А как еще? Именно магией, — сказал обалдевшей мне метаморф.

Я сидела молча, стараясь понять, шутит Отис, или, в самом деле, этот мир обогревается магией? Потом решила, что мне это без разницы.

— А ты знал, что Кертис любил Зильгу? — решила перейти к другой теме, более понятной для моего разума.

— Не знал. С чего ты это решила? — удивился парень.

— Он сам сказал, в конце допроса, — поморщилась, вспомнив подробности.

Все же вспоминать эту сцену было очень тяжело. Окровавленное тело и жалующийся голос парня о том, что ему больно.

— Странно. Обычно оборотни предпочитают выбирать себе пару в своем роде, — задумчиво покачал головой метаморф.

— Неужели у вас все так узко? — возмутилась я, — Неужели невозможно влюбиться в кого-то просто так, не рассуждая о производителях и чистоте крови?

— Можно, но тогда получается нечто похожее на меня, — усмехнулся Отис.

— Но ведь ты чистокровный метаморф, — возразила ему.

— Ты в этом уверена? Я вот, например, нет, — сказал несколько печально парень.

— Неужели тебя настолько заботит чистота крови? — спросила его.

— Не особо, но очень неприятно знать, что ты полукровка. В нашем мире это считается большим недостатком, — отозвался метаморф, — У моего рода нет шансов пробиться в орден, на нас те же метаморфы смотрят свысока из-за своей чистопородности.

— Знаешь, что? — возмутилась я, — Мне плевать на чистоту крови.

— Ты так говоришь, потому что у тебя род чистый, — попытался возразить Отис.

— Ничего подобного! Потому что я в первую очередь вижу перед собой личность, а не родословную, — с запальчивостью стала ему пояснять, — Мне без разницы, что на белой шкуре Зильги есть черные пятна, потому что я вижу в ней подругу, и мне без разницы, кто ее родители.

— Ты мне ее сватаешь, что ли? — тихо засмеялся метаморф.

— Эм-м, нет, — немного сбавила напор, — Я лишь хотела сказать, что вижу в вас друзей и хороших людей, а не породистость.

— Странная ты, Жень, — чуть отстранившись, чтобы лучше видеть меня, произнес Отис, — Рассуждения не от мира сего. Ты здесь можешь прослыть революционно мыслящей, ломающей все устои общества во всех мирах.

— Нормальная я, с нормальными чувствами и эмоциями, — буркнула ему в ответ, — Представить себе не могу — убить волчицу, чтобы провести магический допрос. Это каким жестокосердным нужно быть?

— Нейер Бристан знал, что делал, — серьезно произнес Отис, — Все происходило в лазарете, где были два мага жизни, кроме того остальные тоже подключились. Ты же сама только что об этом рассказывала.

— И все равно, это было убийство, — упрямо проговорила я.

— Очень темное и запутанное дело, — покачал головой Отис, — тот допрос должен был рассеять все сомнения.

— Но ведь не рассеял! — вновь всколыхнулась я, — Это не законно!

— Абсолютно законно, — возразил мне метаморф, — Ее отец дал согласие в присутствии двух родов, так что все было очень законно.

— Дикость какая-то, — недовольно сложила руки на груди, — Разрешить убить собственную дочь, чтобы снять с нее подозрения.