На этот раз Рэнд промолчал. Странников действительно никто никогда не видел. Но это не повод для обвинения во всех смертных грехах.

– Хорошо, - сказал Гонти, - давай на чистоту. Боги Странники могут оказаться вовсе не добрыми гениями. За спиной Содружества идет война. Война не на жизнь, а на смерть. Пираты обнаглели и чувствуют себя полными хозяевами даже на основных трассах. А Содружество пребывает в блаженном неведении. И когда оно очнется наконец, может статься, окажется слишком поздно пытаться что-либо изменить.

– А зачем, в таком случае, нужна ГСБ? Разве не на вас возложена миссия поддержания порядка в Содружестве? И, кстати, разве не вы должны следить за пиратами, не полагаясь на добрых богов, которые прилетят "в нужное место в нужное время " и сделают все за вас? Как и было уже однажды?

– Мы делаем все, что возможно!
– резко возразил Гонти.
– И не наша вина, что Содружество не желает принимать опасность всерьез! А кроме того, Странники, что ни говори, объединяющая сила в Содружестве. Оно - их детище, и не желает существовать самостоятельно. С богами-то, знаешь, легче. А у ГСБ дел по горло. Поэтому я и разговариваю с тобой сейчас.

– Ну, если даже ГСБ бессильна, что же может один разведчик?

– Я уже говорил: вернуться в систему Хеллы.

Рэнд промолчал.

– Послушай, - прервал молчание Гонти, - я понимаю твои чувства. Но ты самая подходящая кандидатура. У тебя есть опыт. Мы попытались обследовать планеты Хеллы. Первая, четвертая и пятая пусты. На второй теперь работает ваша станция "Х-2". А на третьей пропала "Голубая звезда".

Новость ошеломила Рэнда.

– Когда это произошло?
– спросил он.

– Не так давно, - ответил Гонти уклончиво.

– Вы что же, скрыли исчезновение вашего лучшего рейдера?

– Да, действительно, "Звезда" - наш лучший рейдер. А потому эта информация является секретной. Официально "Голубая звезда" находится в свободном поиске.

– А что на самом деле?

– Неизвестно. Связь внезапно оборвалась, и рейдера как не бывало. Мы сразу же отправили туда "Сияющий".

– И что было дальше?

– Ничего. Он взорвался, выходя из глеммы. Замечаешь аналогию? Так что, если ты не сможешь ничего сделать...

– Обнадеживающе, ничего не скажешь.

– Алан - превосходный инженер. Ваш "Алмаз", говорят, неуязвим?

– Может и так. Во всяком случае, те, кто так говорит, - Ивен посмотрел Гонти в глаза, - не так далеки от истины, как, возможно, думают.

Это была одна из безумных идей Тонни. Возникла она во время опытов с эйдетикой - "Алмаз" управлялся подсознанием Рэнда. Тонни действительно не было равных в электронике и физике пространства. Большинство приборов, установленных на "Алмазе", и во сне не снилась инженерам Содружества. Алан создал их специально для "Алмаза"... специально для Ивена. Но как только Тонни убедился в том, что они работают, он мгновенно утратил всякий интерес и к приборам, и к "Алмазу", предоставив корабль в полное распоряжение Рэнда. Такое поведение не было исключением из правил - Алан обращался так со всеми своими изобретениями. Для него был важен и интересен лишь сам процесс поиска. Безразличие к достигнутой цели было одной из основных, а, по мнению тех, кому приходилось работать с ним, также и одной из самых неприятных черт в характере Алана.

– Что случилось?
– спросил Гонти.
– Куда ты смотришь? Сквозь стену, не иначе?

Этот вопрос вернул Рэнда к реальности. Он усмехнулся. Гонти, очевидно, даже не подозревал, насколько близок к истине.

– Если нужно, я могу не только видеть сквозь стены, - сказал он наконец.
– Но это к делу не относится.

– Ты уверен?

– Я уверен. В следующий раз, когда тебе захочется поупражняться в остроумии, выбери в качестве объекта кого-нибудь другого. А сейчас, если тебе больше нечего сказать, я позволю себе удалиться - ты оторвал меня от работы. Надеюсь, возражений нет.

Не дожидаясь ответа, Рэнд встал и направился к двери.

– Боюсь, тебе все же придется задержаться, - проговорил Гонти не слишком дружелюбно, нажимая клавишу блокировки двери.
– Ты ничего не ответил насчет предложения заняться Странниками, а меня это сильно интересует.

Рэнд обернулся и посмотрел на Гонти. Тот сделал вид, что не замечает этого взгляда.

– Я подумаю, - сказал Рэнд.
– А теперь выпусти меня.

– Не вижу причин, по которым ты не мог бы подумать здесь.

Рэнд нахмурился.

– Мне не нравится, когда со мной разговаривают в подобном тоне, Гонти. Запомни это, если когда-нибудь надумаешь вновь обратиться ко мне, - сказал он, не повышая голоса.

Подойдя к двери, он провел ладонью вдоль линий блокировки - его рука начертила в воздухе ромб - и освобожденная дверь скользнула в сторону, пропуская Рэнда. Ивен вышел в коридор.

– Я подумаю, - повторил он, прежде, чем закрывающаяся дверь скрыла от него обалдело глядящего на нее Гонти.