Между волком и собакой
вернуться

Соболев Александр
Шрифт:
Смотри, как оно восходит в холодный покой,земле оставляя тугу, маяту человечью  —широкой спиралью над временем, речками, речью,над нашей по ясному смыслу тёмной тоской!Ольга Андреева

Автографы

Искать человека

Давно не чту ни вождей, ни чина.Но есть в миру, что столь многолюден,не шанс, а, может быть, лишь причинанайти особого homo ludens [1] .Не чудодея и не мессию,не супермена в седьмом колене,но человека природной силыи капитана своих волений.По искре взгляда, по стилю жестаискать Зачинщика, VIP-персону,из тех, кто крепок причинным местом,умом, пером, мастерком масона;умеет делать добро, сюрпризы,попытки, вещи и личный выбор;кладёт начала, концы и визы,а то и камни – при слове «рыба»…И он готов, коли что, к расчёту,и он спокоен всегда к награде.А если спросят, какого чёртаон тут находится и играет,во что и с кем, из каких коврижек —таким об этом и знать не надо.Когда – подале, когда – поближе —он слышит голос своей монады.Она, голубушка, лучше знает,зачем жильём себя наделила,почём ему эта боль зубная,которой группы его чернила.Свою решимость на красном, чётноми блок, всегда для него опасный,он ставит именно против чёртаво всех личинах и ипостасях.Он дарит миру с себя по нитке,мешая аду, поодаль рая,играя Гессе, Шекспира, Шнитке,судьбой и жизнью своей играя.Азарт и смелость сильнее тягот,но только это не те лекарства,пока Косая стоит на тягеи бьёт на выбор себе бекасов.А значит – верьте или не верьте —среди забот о любви и кормеиграть приходится против смертив её отвратной и пошлой форме.Хотел бы стать не жрецом – скореепростым статистом его мистерий —но лишь бы вымпел единый реялнад мистагогом и подмастерьем.Сыграть хоть тайм, непреложно помня,что в этой лиге хотят не славы,прийти хоть словом ему на помощь…Когда маэстро отправят в аут —играть без правил, играть без судей,ножу ответить своим дуплетом,отдав ферзя (да игру, по сути) —не горевать никогда об этом.А у надежды – чудная доля:она старается тихой сапойоставить оттиски на ладонях,пометить лица секретным крапом.Приметой блёклой и ненадёжнойона кочует по всем обновам.Но мне она – на любой одёжезвездой Давида, тузом бубновым,шевроном, бляхой и голограммой,значком партийца, цветами клана.И вот на прочных и многогранных —ищу отличку такого плана:пешком по будням, с горящей плошкой,(пространство – здешнее, время – наше)чтобы вести игру не оплошно,чтобы при встрече своих спознаша.

1

Человек играющий (лат.).

«Храповое колёсико сделало оборот…»

Храповое колёсико сделало оборот…По всему небосводу, покрытому частыми тучами,принимаются к ночи озимые звёзды окучиватьи мотыжат свой тучный и облачный огород.В полутьме ожидания малозаметны осколкипрошлогодних хрустальных надежд. Наступающий годзнаменуется скорой отменой неправедных льготи несмелым снежком. Всё теперь по-иному, посколькуна сплетенье широт и долгот,обернувшихся прочной уловистой сетью,предлагают жемчужину тысячелетья —на дрожжах вздорожавший две тысячи энный лот.Где же тут устоять. Содержимым счетов и заначекобеспечим покупку, скептический дух приструнив!Зодиак изменился… Всё будет гораздо иначе,но рисунки и текст разлетевшихся пеплом страницнепременно запишутся в чёрный магический ящик…А пока поглядим на цветную морзянку гирлянди, прижмурясь – на ангелов, к детям на ёлку летящихиз волшебной страны «Люболанд»…Ноль часов по Москве. Новый год народился из пены!Фонтанируют магний, шампанское и Петросян.В морозильнике – стужа. Духовка подобна мартену.Из неё ароматы – и жареный гусь на сносях!Громыхают петарды. Резвятся и тешатся люди,карусельно кружась на спечённом для них колобке…Полюса шевелятся, и видно с летающих блюдец,как магнитные вихри играют Землёй в бильбоке.Поутру – тишина. Далеко за пределами слуха,отключенного вместе с экранами в два или в три,просыпается город – лениво гудящая муха(или, всё-таки, это внутри?).Осторожный белесый рассвет погасил фейерверки,сновидения и фонари,за гардинами сеется манна (мука? сахарин?),и наряд короля перед душем проходит примерку.Обалдевший от здравиц, полночной хмельной болтовни,телефон не звонит…Пахнут чай, мандарины, смолистое прошлое сосен,возле коих сюрпризы лежат:дед Мороз, не утративший чуткости и куража,не хотел бы остаться непонятым в этом вопросе.Нет охоты читать или рифмой бумагу терзать.В хрустале – шоколадные лакомства Нового Годаи название фабрики – сладкое слово «Свобода» —составляют доступный эрзац.Открываем программы TV, надеваем обновы,хлебосольно встречаем гостей.И январь на дворе, а пока никаких новостей.Всё еще впереди. Мы к чему-то подспудно готовы —но причастны и радостям зимних каникул, и святкамс Вифлеемской звездой и рождественской Вестью благой,и забытому с детства мочёному яблоку в кадкес ледяною шугой…

«Без ангела справа, без четверти два…»

Без ангела справа, без четверти два,в холодную ночь за туманом белёсымуслышишь урочной телеги колёса,гремящий по улицам старый рыдван.За столько-то лет о себе возвестив —кого он везёт, и по чью-то он душу?Чей сон и биение крови нарушитего нарастающий речитатив?..Возок, закопчённый нездешним огнём —какие химеры его населяют?..Твоё «санбенито», ларец с векселямии списком грехов приближаются в нём.Негромко бренчит ритуальный ланцетна дне сундука с остальным реквизитом…И едет в телеге судья-инквизитор,палач и возница в едином лице.Он едет тебе воздавать по делам!..Грохочут колёса по мокрой брусчатке,по граням поступков, по жизни початку,благих побуждений булыжным телам.Всё ближе и ближе, слышней и слышнейтелега из первого дантова круга…Во тьме перед ней, запряжённая цугом,вихляет четвёрка болотных огней —извечным путём: от бездонной Реки —в остывшую жизнь и постылую осень…Фальцетом поют деревянные оси,качается шляпа, дрожат огоньки…Дома, отшатнувшись с дороги, стоят,и шамкает сумрак: «Подсуден… подсуден!..»Да есть ли проблема, коль в общей посудеи добрые зёрна, и скудость твоя……И стрелка весов, накреняясь, дрожит,и мрачно кривится Гроссмейстер успений…Но, может быть, твой белокрылый успеетна правую чашу перо положить?..

Отчётный день

Февраль – сырой, как башмаки в прихожей.Сезон хандры, смурное бытиё.Дракон линяет. Лезет вон из кожи,с неодобреньем смотрит на неё.Тут есть над чем подумать, право слово.Чего хотел, чего реально смог,и отчего случился не фартовыйи скучный промежуточный итог?Не сам себя ли держит на арканеи чем у нас утешиться готовпокаместь не последний могиканинпомимо доморощенных понтов?Хоть цвет прически несколько поблек,он как-то не собрался в Гваделупу,и, стало быть – приличный человек! —не кушал черепахового супа.Бывал женат. Досаднее всего,что сей париж не стоил люминала,но бразильянка юная егокофейными ногами не сжимала.И к нашим девам он недоприник,не надышался миром и сандалом,хотя, конечно, слышал женский крикне только в кульминации скандала.Как уверяют древние китайцы,он мог копать – а мог и не копать:узоры папиллярные на пальцахи так сулили масло. Он кропатьумел разнообразные поделки —весёлое лихое ремесло! —когда строка летела лёгкой белкой,а из глагола дерево росло.Он верил, как велел его устав.Каноны оставляя без присмотра,не знал ни ритуала, ни поста,но мог и голодать недели по три.Он не любил брехливую печать.Ему уздечки были не по сердцу,но как-то умудрялся сочетатьчерты космополита и имперца.Он люто ненавидел термин «жрать» —сырую нефть, надежду, судьбы, баксы,где власть лежит на всём кислотной кляксой,подшипники истачивает ржа,и где из глины в проклятом гробуопять встаёт неистребимый Голем…Как часто он благодарил судьбу,что не стрелял и слать на смерть не волен.А что любил? Любил дрова колоть,чтоб звук был полон. Утреннее солнцеи лунный перламутровый ломоть.Грозу и снег. Живые волоконца,протянутые в завтра. Трель щегла,Тынянова и горные поляны,и женщину, которая моглаумножить звук и смысл – и быть желанной.И были дети. Многого хотел —но в лучшей теме он не разобрался.Он не доделал половины дел,но в половине случаев старался…И вот, кроя к жилетке рукава,разглядывая сброшенную кожу,он знал, что долг придётся отдавать,не здесь, так позже.

Дракон на поводке

Нэцке

Неукротимость Сатаныи смерть, играющая в жмурки,узлом зловещим сплетеныв дракона бронзовой фигурке.Один бросок – и ты погиб!Не обмануть грозящей пасти.Но гребня бешеный изгибсмирён ошейником шипастым.Точна причудливая лепка,и завершённость темы в том,что жуткий зверь своим хвостомсебя за шею держит крепко…

Выгул

Жара над городом висит,и солнце – мутной кляксой.По-над обочиной труситдракон размером с таксу.Какой скандал, какой загулдовел его до точки?..Наверно, чижика сглотнулзаместо царской дочки.Суров кармический законв далеком прошлом драмы,а наш классический дракон —на поводке у дамы.Язык закинут за плечотоскливо и устало,и синеватый дым течётиз жалкого оскала.

Нетопырь

В мартовском небе, в воздухе хрупкоммчит через звёздный мракфея ночная в легкой скорлупке,сея любовный мак.Падают зёрна в пенные кубки,снегом летят на всё…Фею ночную в тёмной скорлупкечёрный дракон несёт.Счастья ли ждёте или сольётегуб и объятий пыл —где-то над вами – фея в полёте,в трепете тонких крыл.