Шрифт:
Мужчина почувствовал, что Тамара перестала сопротивляться, и отнял руку от ее рта.
Но его лицо по-прежнему было очень близко, и глаза горели огнем, интуитивно знакомым и понятным каждой женщине.
— Тамара… — прошептал он, его дыхание коснулось её кожи. — Тамара… я не могу тебя ему отдать.
Девушка всхлипнула.
— Кому?
— Моему брату.
Его тело накрывало её тело, и несмотря на одеяло, она знала, что на ней есть лишь тонкая ночная рубашка, и это знание тревожило и будоражило юную девушку.
— Но… но… зачем отдавать? — прошептала она, не зная, что этот вопрос станет для Марка спусковым механизмом. Он рассматривал её глаза, губы, тонкую шею,
— Ты права, — сказал наконец-то, — незачем, — и поцеловал.
Его руки крепло сжимали её тело, лишая свободы воли и выбора. Он целовал так, что становилось понятно: их совместная ночь — это принятое им решение.
Тамара чувствовала, что его рука ползет под одеяло, и медленно сдвигает её рубашку вверх. Его рука касалась её голой кожи, пуская по всему телу ток.
Он целовал настойчиво, не давая спуску, не обращая внимания ни на юный возраст девушки, ни на её неопытность. Он научит, он покажет, как надо… ему, не его брату.
Обещание
— Тамара, — шептал он, снимая с себя одежду. — Тамара.
Девичья комната стала свидетелем страсти двух людей. Мужчина наслаждался юной женщиной, её согласием, покорностью. Он снял с нее одежду, и замер, любуясь.
— Не бойся, маленькая, — накрыл её тело своим и плавно раздвинул ей ноги. — Не бойся, я не сделаю тебе больно.
Первый толчок вспыхнул в её теле болью. Тамара выгнулась, из горла вырвался всхлип.
Мужчина замер, давая ей возможность привыкнуть, и сделала еще один уверенный толчок… и еще один.
Тамара постаралась расслабиться. Страх никуда не делся — она понимала, что этим поступком обрекает себя на ужасную судьбу. Кому она теперь нужна, порченная? Но… но рядом с ней был мужчина, к которому ее тянуло с неимоверной силой. Которому она доверяла и слепо… любила.
Их глаза встретилось и, казалось, он прочитал в её глазах все страхи. Девушке стало стыдно, что именно эти мысли беспокоили её в тот момент, но мужчина понял все е
— Не бойся, маленькая, — прошептал он, — я обо всем позабочусь.
Толчок, еще один… его рука легла ей на затылок.
— Я обо всем позабочусь… никто тебя у меня не заберет… никто.
И поцеловал, развратно, глубоко, проталкивая язык в её тело, соприкасая её душу со своей.
Отвратить
В комнате было темно. Два сплетенных тела лежали, тесно прижавшись друг к другу. Девушка лишь ненадолго покидала кровать — хотела умыться и сменить постельное белье.
— Не нужно, — прошептал мужчина, мягко прикасаясь к её руке, намеревающейся стянуть наволочку. — Иди, мойся, я все сделаю.
Тамара, смущенная и благодарная, вскользнула из комнаты. А вернувшись, прилегла у него под боком, накрыла рукой мужскую мощную грудь, и стало ей так тепло, так приятно.
— Марк… расскажи мне все… я же чувствую…
Послышался вздох, рука мужчины прижала женщину к себе еще крепче.
— Невеста ты, Тамара, причем давно… не моя — моего брата. Он могуществен, и ты ему нужна.
Она сразу поверила, хоть слова эти были будто из другого мира.
— Я видела Эриха вчера… он производит отталкивающее впечатление.
— В таком случае, ты исключение, — он поцеловал её в макушку. — Для большинства людей Эрих — пример для подражания, он всем приходится по душе, а кому не приходится — те ему завидуют. А еще, — в голосе послышалось недовольство, — ты его зацепила.
— Но Марк, — Тамара приподнялась на руках, чтобы заглянуть мужчине в глаза. — Почему я не могу быть твоей невестой? Я даже о существовании некого Эриха Ноймана не догадывалась до вчерашнего дня. Не хочу я за него замуж!
Мужчина засмеялся, ему были приятные услышанные слова.
— Какое своенравие! Ты и о моем существовании не догадывалась… да и сейчас ничего не знаешь. Я наблюдал за тобой много лет, я знаю тебя лучше, чем ты себя знаешь, а вот ты меня настоящим не видела… Но!
Мужчина ловко повернулся, подминая Тамару под себя и прижимая её руки к подушке над головой.
— Но я тебя никому не отдам, — прошептал ей в губы. — Моя ты! Понимаешь?!
— Не отдавай, — выдохнула девушка. — Да и… не захочет он меня после нашей ночи, порченную. Я теперь только с тобой могу быть.