Тени поддались неожиданно легко. Словно сами втянулись внутрь, растянулись в нити и сплелись в сеть. И впитались в рану, перекрывая путь истекающей Силе.

Все.

Точно все.

Он сумел.

Теперь оставалось лишь ждать — и жить на территории храма, под покровительством Многоликого, в его санктуарии, пока эррэ не заживет, а резерв не наполнится Силой.

Арон позволил себе упасть навзничь, позволил себе закрыть глаза и расслабиться.

А потом, как уже было однажды, несколько месяцев назад, к нему вспышкой пришла мысль — словно божественное откровение. Он увидел прямую, широкую дорогу, ведущую вверх, вверх, вверх, к Силе, к мести, к власти и славе. Ту дорогу, по которой его должен был провести Мертвый Дар. Он увидел, как отшлифованные плиты этой дороги прорезаются трещинами, как крошатся в песок, как дорога, ведущая вверх, рушится, раскатывается в щебень. Как дорога перестает существовать.

Его путь вверх больше не будет прямым и простым.

Но неважно, каким этот путь будет, главное — Арон пройдет его хозяином своего Дара, а не его рабом.

Существо смотрело на старшего тэрэсэ.

Старший тэрэсэ смотрел на Существо.

Это длилось всего мгновение, но Существо успело увидеть, как одна за другой несколько эмоций сменились на лице тэрэсэ — удивление, гнев, понимание. И как последняя эмоция исчезла с его лица и там не осталось ничего.

— Что ты делаешь здесь, Керс? — тэрэсэ спрашивал спокойно, но смотрел цепко, и глаза его были холодными.

Объясни ему… — начал двуногий, душа которого пряталась внутри Существа, но Существо не стало его выслушивать. Оно Само знало, что следовало сказать старшему тэрэсэ:

— Не притворяйся, человек. Ты знаешь, кто Я на самом деле.

Лицо старшего тэрэсэ осталось бесстрастным:

— И кто же?

— Ты можешь называть Меня Великим Уррием, — позволило Существо. — Ты будешь отвечать на Мои вопросы и делать то, что Я велю.

— И почему я буду это делать?

Существо пожало плечами — непроизвольное движение, пришедшее вместе с человеческим телом:

— Потому что ты хочешь жить. Все люди хотят жить.

Старший тэрэсэ ничего не ответил на это, и казалось непонятным, было его молчание знаком согласия или несогласия. Поэтому Существо зачерпнуло в бездонном колодце Своей Силы и велело магии окружить тэрэсэ непроницаемым коконом.

— Это необязательно, — ровным тоном сказал старший тэрэсэ, — я никуда не убегаю.

Рот Существа шевельнулся в странном движении, не формируя звуки, а лишь растягивая губы в стороны, обнажая крохотные человеческие зубы — еще одно наследие человеческого тела.

Хотя нет, не странном, Существо помнило — это движение называлось улыбкой.

Или усмешкой.

Нисса объясняла Ему разницу: улыбка предназначалась друзьям и была доброй, усмешка — врагам и была лишь замаскированным оскалом. То, что сделал рот Существа, было усмешкой, потому что Существо не ощущалось ни капли доброты к магу, стоящему напротив.

— Мы пойдем в темницу, в которой вы спрятали Мою Ниссу, и ты выведешь ее оттуда, — сообщило Существо старшему тэрэсэ. — Если ты все сделаешь правильно, Я не буду тебя убивать.

— Конечно, Великий Уррий, — голос старшего тэрэсэ прозвучал очень вежливо. Почтительно. Но Существо не поверило в его вежливость и почтительность — предательство Керса многому Его научило.

— Великий Уррий, вы говорили, что хотели побеседовать с Сияющим Оком, — сказал старший тэрэсэ, когда они уже вышли из дворца и шли ко входу в темницы.

— Я хотело, — согласилось Существо.

— Это можно сделать. Я могу провести вас туда, где находится Сияющее Око сейчас.

Существо задумалось. Местные маги, все эти тэрэ и тэрэсэ, были лживы и коварны, а тот, кто шел рядом, был старшим из них. Значит, самым лживым и самым коварным.

— Зачем тебе это?

— Наша страна умирает под натиском Пустыни. Сияющее Око не может остановить Пустыню, но ваша служительница говорила, что вы способны повернуть пески вспять. Это действительно так?