Лорган продолжал говорить, но Арон уже не слышал. Все внешние звуки перекрыл голос Мертвого Дара:

«Жертва!»

Нет! Этого просто не могло быть!

Арон накормил Дар совсем недавно. Прошло едва три дня с тех пор, как пятьдесят каторжан, бывшие члены одной городской банды, устроили бунт, перебили стражу, сбежали в лес — и встретили там Арона. Пятидесяти жертв должно было хватить еще на неделю, не меньше!

«Магия!»

Вот оно что. Две недели назад Мертвый Дар впервые попробовал Силу принесенных в жертву магов, а Лорган был первым магом, встреченным Ароном после той схватки.

— Лорган… — начал Арон. Он хотел велеть другу уйти и уже начал подыскивать причину, которую тот мог легко принять, когда Мертвый Дар зарычал. Словно понял, что его собрались лишить добычи. Зарычал и рванулся к поверхности эррэ — чтобы вылиться за его пределы и выпить чужую жизнь.

Мертвому Дару не было дела до желаний Арона. Не было дела до того, что Лорган был другом.

А Лорган доверял Арону и не ждал нападения… Ни щитов, ни амулетов…

Всю Силу, собранную из жизней каторжан, и всю Силу, которая была его собственной, Арон влил в стены эррэ.

Но этого было недостаточно.

Откуда-то издалека до Арона донеслись звуки, возможно, имеющие смысл. Реальность, видимая глазами, тоже отодвинулась, будто прекратила существовать — все его мысли, все его силы ушли на то, чтобы удержать Мертвый Дар. Потому что за пределами эррэ его будет не остановить.

Ухватив свой Мертвый Дар, Арон сдавил его. Ощущалось это так, словно он пытался скатать в шар дикую рысь. А рысь кусала его, раздирала когтями его руки, лицо и грудь, била задними лапами в живот — выпустить ему внутренности…

Но Арон сумел. Он скатал этот шар, затолкал в самую глубь эррэ и придавил его другими аспектами Дара, теми, которые подчинялись ему беспрекословно — Огнем, Водой, Землей, Воздухом. Но они, даже все вместе, были слабее Мертвого Дара. Арон знал — победа будет недолгой. Несколько часов? Несколько минут?

— …Арон! — донеслось до него. — Очнись! К бесам, да что с тобой?

Арон моргнул раз, второй. Оказалось, он лежал на полу лицом вниз, рядом с лужей крови, а во рту ощущался знакомый кисловато-соленый металлический привкус. Лорган стоял рядом на коленях и водил над его затылком и спиной руками, похоже, пытался лечить. По крайней мере, Арон ощущал знакомое теплое покалывание, которое обычно сопровождало лечебную магию. Очень слабое покалывание, правда.

— Хватит, — выдохнул Арон, с трудом поднимаясь с пола. — Лекарь из тебя, как из меня жрец Солнечного.

— Ты… ты сейчас…

— Упал на пол и начал блевать кровью? — предположил Арон.

— Ну… типа того. Тебя еще корежило всего, будто в припадке.

Арон кивнул и прижал ладонь к желудку, к месту, где сходятся ребра. Конечно, эррэ находилось за пределами физического тела мага, но сейчас Арону казалось, будто Мертвый Дар, свернутый в тугой ком, лежит именно там, в самом центре солнечного сплетения, голодный и злой.

— Тебе нужно уйти, Лорган, — сказал Арон. — Прямо сейчас. Вратами.

И, встретив изумленный взгляд, торопливо добавил:

— Моя магия плохо реагирует на твою. Это побочный эффект от… Я объясню потом, ладно? И дам тебе знать, когда это… это состояние пройдет.

Лорган оглядел комнату, Арона, потер лицо руками.

— Уверен, что проблема во мне? Тебе не станет хуже, когда я уйду?

— Уверен, — ответил Арон твердо.

Лорган поджал губы и, после короткой паузы, кивнул:

— Хорошо. Обычно ты знаешь, что делаешь.

Когда арка Врат растаяла в воздухе, Арон чуть ослабил хватку на Мертвом Даре.

Потом еще.

Дар больше не рвался на волю, лишь рычал там, внутри эррэ, разочарованно и зло. Волки, бывшие в доме, его не интересовали. Ему нужна была смерть мага. Магов. Многих магов. Любых магов. И Арон ощущал его голод как свой собственный.