— Ты здорово потрепал меня, парень. Как видишь… все восстановилось. Видимо на волосы чуда не хватило. Ну, ничего, так даже лучше. Свежее. — Король погладил ладонью облысевшую голову.

— Если с ней что-то случится… — начал, было, Арон, но король его прервал.

— Знаю, знаю… Сровняешь с землей белые горы. Это я уже слышал, давно, правда.

— Да ладно! И от кого же? — кузнец не сдержал издевки. Двинуться он не мог, и был беззащитен. Но еще мог жалить словами!

— Всему свое время. — Король оглядел опаленного кузнеца — Тебе здорово досталось, парень.

— Не могу двинуться — неохотно признался он.

— Еще бы… твои странные доспехи оплавились. А когда остыли — затвердели.

Король встал и привлек к себе внимание окружающих.

— Давайте-ка, поможем этому герою встать на ноги!?

И люди откликнулись. Без возражений. Отламывая по кусочку от выгоревшей брони, общими усилиями, кузнеца освободили от оков, и поставили на ноги. Но возникла другая проблема:

Он был гол и перемазан сажей.

На крылатом воинстве толком не осталось одежды после битвы, так что вопрос встал ребром. Смущенно улыбаясь, королева Гута предложила свою накидку. Она оказалась великовата, но срам от посторонних глаз скрывала. Правда, крыльев у Арона почему-то не выросло. А потому сзади через длинные прорези сильно сквозило утренней прохладой.

Выйдя, наконец, из оцепенения, крылатое воинство соорудило из ремней некое подобие сети, куда с осторожностью погрузили спящую Сольвейг. Королева вновь подошла к Арону, и улыбнувшись спросила.

— Скажи, отважный юноша… что ты сделал с моей дочерью?

Арон взглянул в ее глаза, но не смог сказать ничего внятного. Лишь неопределенно пожал плечами.

— То, что здесь случилось, пока не поддается пониманию. Забудем, все, что встало между нами? Теперь нет причин враждовать, более.

Кузнец бросил взгляд на бесчувственную Сольвейг. Затем на короля, и, снова на королеву.

— Это зависит… от того, как сложится ее судьба — тихо, но беззлобно ответил он.

— Ты и здесь идешь до конца? — Королева вновь улыбнулась — Кажется, теперь, я могу быть спокойна за судьбу хотя бы одной дочери.

Арон ответил лишь молчанием.

— Мы готовы отправиться в путь. Я подумала, что ты захочешь быть рядом…, отправишься с нами? — королева замерла в ожидании.

— Благодарю, ваше величество… Вверяю Сольвейг в ваши руки. Когда она очнется в кругу семьи, то поймет, что ее беды кончились. Я же, лишь послужу их напоминанием. Я знаю, где вас найти и явлюсь по ее зову. Пока же — он указал на пепелище за своей спиной — у меня есть незаконченные дела, дома.

— Ну… — она вдруг погрустнела — как пожелаешь. Я, как и мои дочери, хотела бы узнать тебя поближе. И надеюсь, что твое отношение к королю… и ко всем нам переменится. Все что здесь было, это… не нормально для нас.

— Сейчас я не готов, — признался Арон искренне, — но, поверьте, скоро появится такая возможность. Не знаю почему, но вам как матери, я, почему-то верю. Вы ведь единственная, кто не пытался убить меня сегодня.

Королева погрустнела, но говорить больше ничего не стала. Лишь слегка склонила голову в благодарность за что-то.

Крылатая братия собралась в дорогу быстро. Первый шок прошел. Нужно было убираться, пока еще чего-нибудь не случилось. Зеваки вокруг тоже вышли из оцепенения. Но то ли от увиденного ими, то ли из-за усталости, и бессонной ночи, про камни, факелы и вилы позабыли.

— Тебе не опасно оставаться здесь? — спросил на прощание король.

— Нет — Арон покачал головой. — Мне дали два дня. Возможно, я уйду раньше.

— Так скоро?

— Здесь больше ничего не держит…. Завтра пепелище остынет. Откопаю вещи…. К вечеру управлюсь. Выйду с рассветом. — Он взглянул на короля — Это место было мне домом.

— Да… Многое случилось в эти сутки…

Ангус окликнул старика, все еще не верящего своему счастью, и Хаук послушно приблизился.

— Хаук проследит, чтобы все было нормально. Он покружит здесь… Уверен, ему не терпится встать на крыло.

Старик кивнул и широко заулыбался.

— Как хотите — согласился Арон.

Наконец, небожители, как называл их Эсхил — удалились. Когда пыль и листья, поднятые многочисленными крыльями, наконец, осели, Арон, в первую очередь, вспомнил о корабле. Он вызвал его на связь. Но ничего не случилось. Он позвал снова — эффект тот же. Тогда, побродив, среди ошарашено разбредавшихся поселенцев, он отыскал расколотый шлем, и одел на голову.

— Эсхил ты меня слышишь?

— Да! Громко и отчетливо.

— Ну, слава богу.

— Что это было? — обеспокоился грозный корабль.

— Не знаю… Нет объяснения. Чудо… — пространно ответил кузнец.

— Разве такое возможно?

— Факты говорят, что возможно — подтвердил кузнец, до сих пор не до конца веря в случившееся.

Со стороны кузнец представлял собой зрелище то еще: Сидя на заборе, босяком, в белой, шитой золотом, женской накидке, и расколотом шлеме, разговаривая сам с собой — он внушал опасения.