— Уже делает. Он показывал тебя своему народу, произносил речи, и ты была рядом. Он оставил в тебе свое семя. Что еще ты хочешь? — Торин шлепнул ладонями по тронам.

— Слова, — сказала она. — Я хочу, чтобы он сказал это. Хочу, чтобы он попросил меня быть его королевой. Иначе я навязываюсь ему.

— Сорча, сделай это для своего народа.

— Кто мой народ? — завопила она. — Прошу, скажи мне, дедушка. Кому мне быть верной? Семья людей, растившая меня? Фейри, принявшие меня и проявившие добро? Или друиды, которые вдруг появились и просят от меня невозможного?

— Слушай сердца. Я читаю тебя как книгу, дитя. Ты хочешь отыскать свое место, а оно с нами.

Слова пробежали по ее венам и укоренились в ее душе.

— С нами?

— Думала, мы тебя бросили? Или что мы привели тебя в место, которое принадлежит нам, а не тебе?

Люди вышли из лоз. Каждый цветок, каждый лист, каждый стебель скрывал в тенях душу.

— Мы тебя ждали, — сказал Торин с улыбкой. — Века назад последний друид был в этих стенах. А теперь ты можешь забрать трон. Нуада — не твой предок, Сорча. Он бросил жену в глуши. Но Эфниу, мудрая и с добрым сердцем, вышла за другого. Ты — ее потомок.

— Ты хочешь, чтобы я пошла по ее стопам?

— Я хочу, чтобы ты взяла свое по праву. Это место, этот замок, этот народ — твои.

— Они его! — ее крик разнесся эхом, и несколько духов отпрянули.

Трон Эфниу задрожал. Листья трепетали, бутоны расцветали красными розами.

Торин указал на движение.

— Это уже не место фейри. Оно может быть чем-то большим, и только ты можешь сделать этот шаг. Присоединяйся к нам, моя милая девочка.

— Как будет выглядеть королева? — спросила она. — Как я буду править? Я могу лишь управлять ими.

— А что он собирается сделать?

— Помочь своему народу.

— Мечом Нуады? Тот меч управляет всем на его пути. Он уничтожил армию сам, потому что они застывали и позволяли ему рубить им головы.

Сорча сглотнула. Так он победил. А она-то гадала, как далеко он зайдет, чтобы вернуть трон.

Теперь она знала.

— Королева усмиряет Благого короля, — повторила она слова, которые давным-давно сказала ей Уна.

— Так всегда. Но сейчас время не для такой королевы. Сейчас, когда миры меняются, а время расплетается, нам нужна королева, которая будет говорить за всех нас, — Торин шагнул вперед и протянул руку. — Говори за друидов, за свой народ. За тех, кто имеет право на Другой мир не меньше фейри.

Сорча смотрела в его глаза, гадая, сколько в этом было правды. Он мог быть ее родней, но она не верила, что он не мог ей врать.

У Торина была своя выгода. Его слова были горькими и опасными. Пойдет ли она против Эмонна, взяв деда за руку?

Он улыбнулся.

— Я не пытаюсь тебя обмануть, Сорча. Мало друидов живы, и я не хочу, чтобы наш народ вымер.

Что-то было не так. Хмурясь, она потянулась к его руке, ее ладонь прошла сквозь его пальцы.

— Ты не настоящий.

— Настоящий для тебя, для нашего народа.

— Но ты не тут.

— Тебе не говорили, что в замке призраки? — его глаза окружили морщинки. — Друиды привязаны душами к земле. Мы не так быстро покидаем это царство.

— Так вы все… — она огляделась, ловя взгляды друидов у плюща. — Вы все мертвы.

— Да.

— Ваши души в растениях.

— И пыли, стекле и бетоне замка.

Глаза Сорчи наполнились слезами, она поняла масштаб этого решения. Это были не простые души, а ее семья.

— Если я это сделаю, вас отпустят?

— Нет, — Торин покачал головой. — Мы не этого хотим. Мы хотим быть тут, с тобой, придать значение жертвам, что мы сделали.

Сорча подняла ладонь и прижала к сердцу. Духи пропадали и появлялись. Торин трепетал перед ней, трон сиял.

— Это все ненастоящее, да?

Несколько духов заговорили, их слова были как шелест листьев осенью.

— Это настоящее.

— Нет. Это как алтарь, змея и все, что ты мне показал.

Духи отступили в зелень от ее слов. Зубы Торина сверкнули белым в его бороде.

— Ты не переставала меня впечатлять, внучка, но тут ты ошибаешься. Алтарь был настоящим. Это настоящее. Физическое то, что ты видишь, или нет, оно менее важным не становится.

— А если я займу трон?

— Ты сделаешь это и в физическом мире.

Она выдохнула и взвесила варианты. Титул королевы был тяжелым, и она не хотела его получать. Она не думала, во что выльются отношения с Эмонном. Он делал свой выбор, и она не могла управлять им.

Песок сыпался в песочных часах в ее голове, их время вместе тускнело.