Сейчас Эми сидела за столом и считала деньги.

Номер был простым, одноместным. В гостинице Эми жила уже неделю и не знала, сколько пробудет здесь ещё. Но деньги кончались… а ведь Крючконос новый амулет за «спасибо» не отдаст!.. Старый же (костяной кулон, который Эми не снимала сутками) утратит силу через полдня.

Полдня — и её найдёт любой искатель!..

Эми выдохнула с долгим «пфффффф».

Спадавшие на лоб прядки всколыхнулись. Убрав их, она задела стол и ойкнула — на руке был синяк. Эми получила его вчера. Подумать только: столкнулась с мальчишкой в инвалидном кресле — тот её якобы не видел!

А может, и правда не видел?..

Эми взглянула на часы: скоро встреча с Крючконосом. Не удержавшись, она достала из кармана зерфон. Сунула его назад. Опять достала.

Она ведь решила не звонить: это опасно!..

Но зерфон поймал её мысли и послал вызов. На зеркальном дисплее возникло лицо старушки:

— Милая, это ты?

— Здравствуйте, Маргарита Семёновна, — Эми с трудом улыбнулась. — Ну как там наш балбес — дом не спалил?

— Всё хорошо, не переживай… Когда ты вернёшься?

Эми встревожилась:

— Что-то случилось? Они приходили к вам?

— Нет-нет, никто не приходил… Но ты ведь одна!.. Детка, тебе не двадцать, а четырнадцать, и ЭНПД этого не изменит.

Эми выдохнула (опять «пфффффф»):

— У меня всё нормально (если бы это было правдой!). Спасибо, что присмотрели за Антоном — деньги я пришлю…

— Ты себя пришли.

— Себя пришлю тоже.

Ей вдруг стало так плохо, что захотелось оборвать связь.

— Маргарита Семёновна, можно мне поговорить с Антоном? Я очень спешу, правда.

Старушка ушла звать брата. Эми занервничала: можно ли отследить зерфон? Говорят, это по силам разве что законодержцам, — но и те, кто её ищут, стесняться в методах не станут. Захотят отследить — отследят.

Не стоило ей звонить…

— Привет, взрослятина! — лицо Антона расплылось в улыбке.

— Я же просила не называть меня так, — Эми присмотрелась: — Бровь зажила?

Антон коснулся брови:

— Ага…

Бровь он рассёк в прошлом месяце — спасибо кредиторам Кира. Формально-то Антон упал с велика: «Ну с кем не бывает, неудачно свернул и полетел с лестницы…» — сказали законодержцы, когда Эми пришла к ним с братом. Только свернул Антон, чтобы не столкнуться с машиной, ехавшей прямо на него — и за месяц это был второй случай.

Третьего Эми ждать не стала: отправила Антона к Маргарите Семёновне, своей бывшей учительнице. Та и раньше помогала им, потому что жалела: матери нет, а отец…

А отец там, куда лучше не попадать.

— Ты пообедал? — спросила Эми.

— Угу…

— «Угу» или пообедал?

Антон шагнул в сторону, демонстрируя стол. На столе — тарелка с остатками мяса и овощей. Эми не сомневалась, что мясо он съел, а овощи попали в унитаз преждевременно — минуя его желудок… Если только обед не прошёл под надзором Маргариты Семёновны.

— Слушай, возвращайся, а? — сказал Антон почти жалобно.

В горле Эми возник ком. Всё плохо, и она не знает, что делать… Она глупая, и ей не двадцать, а четырнадцать.

Она никакая не «взрослятина».

Ей удалось взять себя в руки: она пообещала вернуться. Сказала, чтобы он не торчал в чаросети и не вздумал ходить к ним домой.

Потом Эми оборвала связь и разревелась.

Через час она вышла из гостиницы. Идя по тротуару, Эми осматривалась и вздрагивала, если сигналила машина: это уже вошло в привычку.

Крючконос ждал на пристани у перил. Своё прозвище он носил не зря: нос загибался так, что не позавидуешь. Глаза скрыли тёмные очки — большие и круглые. Попадись Эми законодержцам и начни они спрашивать её о Крючконосе, то кроме носа она ничего бы не описала.

Фразу «гармонии и благоденствия!» Эми терпеть не могла, так что просто сказала:

— Привет, Крючконос.

— С ума сошла так подкрадываться?!

— Извини…

— Деньги принесла?

Эми кивнула. Крючконос достал из кармана товар — длинный кривой зуб:

— Даже не спрашивай, какому духу он принадлежал. Могу сказать одно: когда его вырывали, спиритус отлично всё чувствовал.

Эми передёрнуло; стало мерзко оттого, что она пользуется плодами такой жестокости.

— Сколько?

— Ну… — Крючконос потёр щетину. — Стоит он дофига, но тебе сделаю скидку.

Жестом мима он раскрыл ладонь, показав выведенную на ней сумму. У Эми округлились глаза:

— Ты спятил?!

— Выбирай выражения — я, между прочим, вдвое старше тебя!

— Ага, значит, тебе двадцать восемь… А имя не скажешь?