— Конечно, не знаю! Ты не удосужился со мной поговорить, что-то объяснить! Ты вычеркнул себя из нашей жизни, вот и живи своей! А нас оставь в покое! — давно сдерживаемая обида, словно горькая настойка, отравляла. — Мне достаточно знать, что ты не тот человек, который играет хоть какую-то роль в моей жизни и в жизни моего ребенка. Мы приехали, открой дверь, — холодностью оскорбленной женщины можно было превращать воду в лед.

— Катя, не говори так. Дай мне возможность объясниться. Я не бросал вас…

Женщина выругалась непечатно, указывая собеседнику куда и как пойти. Резко распахнула дверцу машины и побежала в дом. Все твердят ей, что делать, но обращаются словно с безмозглой шахматной фигурой, никто ничего не объясняет, не советуется, лишь раздают указания. Не обязательно быть нелюдем, чтобы вести себя не по-человечески.

Боль рвала на куски.

Артем смотрел в глаза Евгения. Друзья или враги? Их семейные тайны не давали переступить грань безграничного доверия, их прошлое подорвало фундамент дружбы, но они же склеили две могущественные фигуры невидимой связью, которую было не разорвать.

— Ты должен знать зачинщиков, — наблюдая за реакцией когда-то близкого друга, медленно сказал Сикорский.

— С чего бы? — развел руками так же пытливо изучающий собеседника Фельдман.

— Жень, ты же понимаешь, что назревает. Тебе придется выбирать сторону, — мягко молвил Артем, рассматривая на свету бокал с выдержанным виски, в котором, словно айсберги, плавал крупно колотый лед.

— Какие бы ни были наши с тобой отношения, неужели ты думаешь, что я позволю кому-то управлять собой? — удивился Евгений, обворожительно улыбнувшись.

— Ты? Не позволишь, — согласился Артем, наблюдая за собеседником. Фельдман никогда не уступит первенство, его семейство слишком сильно, амбиции слишком непросты. Стоит ли он за покушениями? Или затаился и ждет пока чужие руки ослабят позиции Сикорских. Могущественный, умный, опасный. Прирожденный лидер. Он был бы достойной заменой Артему. Но это не означает, что действующий глава всех кланов уступит ему свою должность.

— Еще виски? — предложил Евгений.

— Нет, мне уже пора.

— Я не могу пообещать тебе союзничество, — осторожно молвил Фельдман.

— Я и не рассчитывал, — улыбка Артема вышла кривой.

— Но по старой дружбе хочу дать небольшой совет…

Сикорский знал, что совет может подталкивать как в правильном направлении, так и наводить на ошибочный след, но решил выслушать.

— Ищи врага в ближайшем окружении.

— До свидания, Жень, — Сикорский ушел, не поблагодарив. Он и так понимал, что сейчас доверять безоговорочно не может никому. Но излишняя подозрительность может превратиться в паранойю. Не пытался ли Фельдман посеять зерно сомнения и тем самым подорвать единство лидирующего семейства? Время покажет. Пока ясно одно — Евгений не станет на сторону Сикорских. Это было понятно и ранее, но стоило убедиться наверняка. Личный самолет, словно верный пес, ждал на небольшом частном аэродроме. Следовало поспешить назад в Италию.

Из-за неплотно прикрытой двери смежной с кабинетом крохотной комнатки вышла Ксения.

— Ты намекал на меня, Жень?! Ты действительно считаешь, что я прилетела к тебе вопреки интересам семьи?! — девушку сотрясала крупная дрожь. — Я не враг своему брату.

Гордо вскинутый подбородок и светящееся негодованием лицо делало Сикорскую похожей на какую-то древнюю богиню, охваченную праведным гневом.

— Я прилетела к тебе не в качестве попрошайки. Мое дело — предложить тебе сделку, равно выгодную для обеих сторон, но, вижу, ты не принял мои условия и превратно истолковал мое появление в твоем доме.

— Ксюша…

— Я тебе больше не Ксюша, а Ксения Николаевна. Прощай!

Девушка гордо пошла прочь, приподнимая длинное свободного кроя платье с таким видом, будто не хочет замарать его край о предметы обстановки, будто вокруг не ультрамодный дизайн интерьера, а сельский туалет на улице.

Евгений поймал себя на том, что впервые по-настоящему посмотрел на малышку Сикорскую не как на глупую назойливую муху. Может, он проглядел в ней эту раздражающую, но такую привлекательную «сикорскость»? Может, не стоило так с ней поступать? Младшая сестренка могущественных братьев взрослела, превращалась в привлекательную женщину и налет праздничной тусовочной шелухи блек, облазил, словно потрескавшаяся краска, оголяя чистое золото. Не прогадал ли всезнающий Фельдман?

Евгений задумчиво смотрел в окно на удаляющуюся фигурку в светлом пальто. Она словно излучала сияние, разгоняющее предутреннюю мглу.

Струи дождя заливали лицо, заставляли захлебываться слезами. Ветер, словно дикий пес, рвал и кусал, бросал холодную водную стену прямо в глаза. Катя мчалась вперед, неглядя по сторонам. Внутри бушевали мысли, эмоции зашкаливали. Она всю ночь бродила в окрестностях виллы, не решаясь вернуться во временный дом. Но скоро забрезжит рассвет, придется приступать к работе. И никого не станет волновать, готова ли она стать молчаливой тенью, услужливой, безропотной, улавливающей и мгновенно выполняющей чужую волю.