– Где вы его остановили?

– На Тверской.

– А этого гражданина вы знаете?
– Костя протянул "академику" фотографию убитого мужчины из козловской машины.

Куравлев долго и пристально всматривался в снимок, после чего отрицательно покачал головой:

– Нет, не знаю. Абсолютно точно заявляю - я этого мужика никогда в жизни не видел... А вам я, гражданин начальник, готов, чтобы загладить свою нечаянную вину, бесплатно долги из кого хошь выбить и вообще...

– До свидания, гражданин Куравлев, я в ваших услугах не нуждаюсь.

– Напрасно вы так, гражданин начальник, - искренне обиделся вышибала, - жизнь, она неизвестно еще как может завернуться. И если что, вы мне сразу звоните, спросите Гошу. Гоша - это я.

Когда Костя оказался на лестничной площадке, то столкнулся нос к носу с неким гражданином, который явно направлялся к хулигану Куравлеву.

"Клиент", - догадался Митин. Из гуманных соображений надо было бы предупредить незнакомца о том, что его ждет, но, поскольку старшего лейтенанта в буквальном смысле мочили в сортире вместо этого типа, Константин проникся к нему чувством мести, совершенно, конечно, неправедной, но от того еще более жгучей.

И он злорадно промолчал.

В "уазике" шофер Володя мирно сопел, откинув голову на спинку сиденья.

– Не пора ли домой, баюшки, товарищ старший лейтенант?
– Он сразу же проснулся, едва Митин открыл дверцу.

– Да нет, еще по одному адресу заехать надо.

– А куда?

– На Малую Филевскую.

На этой улице проживал последний из идентифицированных пассажиров Козлова.

– Побыстрей только постарайтесь управиться, товарищ старший лейтенант, - взмолился водитель.
– Я ведь с раннего утра за баранкой, загонял меня совсем наш полковник.

– Ладно, ладно, Володя, я - мигом.

Дверь открыл высокий старик, которому определенно было уже за восемьдесят. Гостя он встретил с радостью.

– Проходите на кухню, я только что чайник заварил, - предложил старик, даже не спросив Костю о цели его визита.

– Благодарю вас, у меня не слишком много времени, - вежливо отказался Митин.

Дед сразу же насупился:

– Воля ваша. С чем пожаловали?

Костя предъявил "корочки".

– Вы - Маркиш Борис Семеныч?

– Совершенно справедливо.

– Мы расследуем жестокое преступление - убийство и очень рассчитываем на то, что вы нам поможете.

Борис Семенович сложил руки на груди и поднял глаза к потолку.

– Я знал, что этот день когда-нибудь настанет, - торжественно объявил он.
– Бог услышал мои молитвы, и вот органы правосудия - теперь у моих ног со смиренной просьбой о помощи.

Такая реакция фигуранта не слишком понравилась старшему оперуполномоченному.

– Насчет смиренной просьбы - это вы, пожалуй, чересчур. Однако помочь нам вы действительно можете. Эти лица вам известны?
– Он продемонстрировал снимки убитого и подозреваемого.

– Известны - неизвестны, какая разница?!
– отмахнулся Маркиш и, подхватив старшего лейтенанта под локоть, буквально потащил его в комнату.

Помещение было увешено фотографиями, как понял Митин, сплошь из мировой шахматной жизни. Он узнал на снимках Каспарова и Карпова, которых довольно часто показывали по телеку, и даже Бобби Фишера. Этого скандального американца Костя идентифицировал по фотографии из какого-то спортивного журнала, который однажды случайно попал ему в руки. Снимок в том издании сопровождала небольшая статья, приуроченная к юбилею Фишера, вроде бы шестидесятилетию. Из заметки Митин узнал, что этот американец единственный из иностранных гроссмейстеров, который на равных сражался с советскими шахматистами и даже побеждал их.

Остальных лиц с настенных фотографий Костя опознать не смог, но подозревал, что это тоже очень большие люди в шахматном мире.

Впрочем, еще одна физиономия ему определенно показалась знакомой, но он не мог припомнить, где и при каких обстоятельствах видел ее.

– Как вы можете заметить, я знал всех этих великих людей не понаслышке, - хвастливо заявил Борис Семенович, и Митин тут же сообразил, что смутно знакомое лицо на комнатных снимках и есть гражданин Маркиш собственной персоной в разные периоды его жизни. Ничего, симпатичный такой малый был в свое время.

Воспользовавшись тем, что хозяин квартиры отпустил его локоть, старший оперуполномоченный сунул Маркишу под нос все те же принесенные с собой фотографии:

– Так вы знакомы с этими людьми?

Борис Семенович укоризненно покачал головой.

– Я отвечу, мой друг, если вы так настаиваете, но это, повторяю, не имеет принципиального значения.
– Он взял снимки из рук опера.
– Тэ-эк, не похожи, однако, они на людей, что-то понимающих в нашей мудрой игре. Разве что королевской пешкой на два поля вперед научились двигать. Вот этот подвозил меня до дома от шахматного клуба.
– Старик указал на снимок Козлова.