Мы прошлись по близлежащим магазинам, нагрузились, как вьючные верблюды. У каждой получилось по четыре больших пакета плюс Дима, уцепившийся за мой палец. Мы уже направились в сторону дома, как вдруг наткнулись на арбузы, которые продавали прямо на улице. Очевидно, вывезли последние остатки, непроданные летом.

Дима сразу же начал канючить:

– Хочу арбуз, мама, купи арбуз.

Я попыталась возражать.

– Дима, ты же видишь, у нас с бабушкой руки заняты, как мы его понесем? Вот придем домой, и папа или дедушка сходят потом за арбузом.

– Не-ет, хочу сейчас, ну ма-ама, купи-и… – ныл Димка.

Я решительно потянула его за руку. Мало того, что сам по себе арбуз – тяжеленный, так еще и руки действительно заняты. На голове его, что ли, нести?

– Нет. Пойдем, потом папа купит.

Димка уперся ножками в асфальт.

– А-а-а, не пойду домой без арбуза-а-а…

Димку неожиданно для меня поддержала бабушка.

– Наташ, потом их могут раскупить, это же последние, смотри, как мало осталось, а народу вон сколько.

– Ну, еще и очередь…

– Да она быстро идет.

– Мам, ну как мы понесем его? И так все руки заняты. Я же не из вредности не хочу покупать и не из жадности.

– Я как-нибудь понесу. Ты же знаешь, я не могу слушать, как наш Димочка плачет. Тем более, у него сегодня день рождения. Давай купим ребенку арбуз!

– Ладно, – пожала я плечами.

Очередь и в самом деле двигалась быстро, и не прошло и десяти минут, как мы получили вожделенный арбуз. Наконец, двинулись к дому.

Я решила, что проблема решена, но не тут-то было, рано я обрадовалась! Только мы отошли с арбузом от продавца, как Дима снова принялся гундеть. Видно, настроился покапризничать подольше, а уж повод найти всегда можно.

– Хочу арбу-уз…

– Ну вот же, купили, – показала я на арбуз, – сейчас придем домой и будешь есть.

– Не-ет, хочу сейчас! Зде-есь!

– Дим, ты что? Как я тебе сейчас его отрежу? Ножа нет, да и где резать, на дороге?

– А-а-а, – Димка затопал ногами, раскрыл пошире рот и залился слезами. – Хочу арбуз!!! Сейчас!!!

– Дима! – Я уже начала злиться и слегка шлепнула капризулю по попе. – Быстро пошли домой!

Я попыталась двумя свободными пальцами утянуть в сторону дома отчаянно орущее чадо. Метров двадцать так протащить его мне удалось, но тут до Димки дошло, что так мы и до дома дойдем, там ему отрежут арбуз и капризничать больше будет не из-за чего. А покапризничать, видимо, еще хочется. Чтобы оттянуть приход домой, он вывернулся из моих пальцев и сел прямо на асфальт, в грязную лужу.

– А-а-а, отрежьте арбуз, никуда не пойду!

Мама измученно посмотрела на меня.

– Надо было там у продавца отрезать ему кусок. У них же всегда есть нож, надо было попросить…

– Мам, ты что? Он уже всякую ерунду придумывает, а ты изобретаешь способы, как бы ему угодить! Все равно уже ушли оттуда, теперь что до продавца идти, что до дома – одинаково.

• И что с ним делать? Не идет ведь!

Я кое-как вытянула Димку из лужи и пообещала дома всыпать ремня. Димка продолжал орать, а я продолжала его тащить в сторону дома, уже не обращая внимания на его рев. Ближе к подъезду ребенок начинает понимать, что расправа неминуемо надвигается с каждым метром и постепенно затихает. А потом начинает снова канючить:

Мамочка, я больше так не буууду, только не надо ремня.

Ну пришлось все-таки простить, не бить же ребенка в день рождения!

На работе у Пашки начались неприятности, вернее, не только у него одного, а почти у всего населения страны – зарплату сначала задерживали, а потом и вовсе перестали платить. Кое-как мы протянули полгода, а потом на помощь пришла свекровь. Она работала кочегаром в небольшой котельной, начальник которой часть здания сдал в аренду под станцию техобслуживания автомобилей. На станцию требовался автомеханик, и свекровь сумела договориться с хозяином, чтобы на эту работу приняли Пашку. После месячных раздумий и сомнений, надежд, что, может быть, на заводе начнут во время платить зарплату, Пашка согласился заняться ремонтом машин.

Станция открылась одной из первых в городе, работы было очень много, и муж пропадал на станции день и ночь, иногда прихватывая и выходные. Приходя домой, он замертво валился от усталости, но зато и денег стало ощутимо больше, и выплачивались они сразу же, за проделанную работу. Первое время я радовалась приличным суммам денег, которые приносил муж, а дней через десять затосковала. Мы практически перестали видеться, намного меньше общались, и я очень по нему скучала. Единственный плюс состоял в том, что мне было разрешено самой ходить по магазинам. Раньше Пашка работал посменно и мог всегда сопровождать меня, теперь же, почти не бывая дома, ему волей-неволей пришлось снять часть своих запретов.