– Наконец-то. Время перевалило за 18.10, а вас все не было. Я начал подумывать, будто план прогорел.

Тео внимательно осмотрел службиста, примчавшегося встречать процессию заключенных. Его лицо испуганное, вспотевшее от волнения вертелось из стороны в сторону, ожидая прихода неприятеля. Пусть, надзиратели мерно спали под действием газа, но наркоз не вечен, скоро пары рассеются, и хозяева одиночных камер восстанут, чтобы обрушить порцию наказаний на разбушевавшихся подчиненных.

– Ваш фургон наготове. Скажите, хоть у кого-то из присутствующих есть заряженный пистолет?

Рука Тео приподнялась вверх.

– Вам придется, выстрелить в меня, сэр.

Мужчина произнес эти слова спокойно и ровно. От такого безразличия по спине Тео пробежали мурашки. Ему много раз приходилось, палить по цели, отбрасывая чувства в дальний угол и настраиваясь, на выполнение задачи, но тюрьма выбила из него давние воспоминания о работе, выполняемой когда-то. Восемь лет без звенящего звука в ушах от выпущенной пули, восемь лет, без щелчков механизма, снимающего ограничение внутри оружия, восемь лет без изогнутой поверхности спускового крючка.

Невидимый барьер выстроился между мужчиной и пистолетом, врученным бравой медсестрой.

– Тео, дай его мне. Я сделаю все сам…

Лицо Бирна, мертвенно-бледное обернулось к напарнику. Дрожащий пальцы перехватили рукоять оружия и с силой сжали. Рука вытянулась вперед, наперекор ноющей боли в плече.

Щелчок и смертоносный режим приведен в действие. Щелчок и пуля выпущена в бедро. Мужчина повалился наземь, сжимая свежую рану. Кровь забила из проделанного отверстия, окрашивая форменную одежду в алый цвет.

– Но зачем…?

– Чтобы во время допроса, ему не пришлось, лгать. Ранение от сбежавших преступников, лучший способ сохранить жизнь и работу. Он сделал достаточно для нас. Я не задел артерию.

Тео наблюдал за представшей глазам картиной, и не мог, унять дрожь. Ощущения многолетней давности нахлынули волной, взывая к воспоминаниям. Покалывание в пальцах ударной волной разнеслись по ладони, словно он сам выпустил пулю в службиста.

«Кровавая Тюрьма» надломила тот несгибаемый стержень, что годами оттачивало руководство «Зачистки». Защитный механизм дал трещину, что разошлась и превратилась в глубокую расщелину. Впервые, агент захотел, вернуться в тесную камеру и погрузится в непробиваемую тишину. Туда, где тебе не придется, вновь обращаться к огнестрельному оружию.

Помутнение рассеялось с истошным стоном. Фай скривился от боли, когда рука плашмя опустилась вниз.

– Дай сюда.

Тео выхватил оружие, скрывая за пазухой заряженный Walter.

– Больше я не трухну. Малость позабыл, какого это, держать на мушке цель. Уж, прости…

– Не говори ерунды, старик.

Пора выбираться отсюда. Нельзя, чтобы жертвы остальных были напрасны.

***

В центральном зале, где оставшаяся группа сопротивления ожидала прибытия противника, стали слышны звуки перекрестного огня, доносящиеся снаружи.

Свист пуль разрезал воздух, сталкиваясь с титановой поверхностью грузовика. Шины взвизгивают, буксуя по рыхлой земле. Крики службистов с пятиметровых вышек истошно требуют прекратить движение. Но авто не останавливается. Ворота отворяются, выпуская грузовую посудину в плаванье по бездорожью. Фургон скрылся во тьме пустынной трассы, минуя километры до первой остановки..

Элиса облегченно вздохнула, словно являлась пассажиром угнанного фургона и с восторженностью победителя взирала на покинутые стены тюрьмы.

Машины службистов всколыхали землю у главного входа, высвобождая из кожаных салонов вооруженных уравнителей. Их шаги спешные и беспрерывные несутся к железной двери, дабы отворить затворки и ворваться внутрь. Преграда без труда поддается напору государственных служащих.

Они влетают, словно стая голодных волков, их глаза рыскают в поисках добычи, челюсти плотно сомкнуты, готовые в любой момент разомкнуться и разорвать дичь, снующую вне клеток.

Черные одежды развиваются от потоков северного ветра, господствующего снаружи. Сияние прожекторов белым пятном проникло в пределы здания, заполняя первый этаж. Руки заключенных прижались к глазам, не привыкшим к столь яркому освещению.

– Выбросить оружие…руки на землю! Повторяю руки на землю!

Круг правительственных солдат сомкнулся, лишая путей к отступлению. Их загнали в угол, заставили пятиться назад, словно испуганных крольчат пред охотничьими лисами. Они вжимались в спины друг друга, отчаянно хватаясь за украденные электрошокеры. Бесполезные предметы против серебристых «Парабеллум», выпускаемых одним нажатием.

Здесь не нужно чутье, чтобы понять, чем обернется одно неловкое движение.