А я неожиданно расстроилась, что удивительная непривычная смешливость, что зажигала в этих глубоких глазах огонь, снова исчезла.

Таслан был очень мудрым, внимательным и чутким мужчиной, отчего невольно вызывал симпатию. Он оказался прекрасным собеседником и истинным джентльменом, развлекая меня всё это время как только мог. И мне вдруг прямо сейчас захотелось узнать, какие тайны тяготят его большое горячее сердце.

— А тебя? Тебя мне стоит бояться? — спросила, твердо заглядывая в глаза, и невольно подалась вперед.

Герцог странно покосился на расстояние между нами, мельком окинув мою грудь нечитаемым взглядом, а затем снова вернулся к глазам.

Я вспомнила, что стою перед ним в одной его огромной тонкой бежевой кофте, что доходила лишь до середины бедра и имела далеко не скромный треугольный разрез впереди. Снова невольно смутилась и поразилась своим реакциям. Куда подевалась моя привычная легкость и роковая уверенность в себе, как в женщине?

Я внезапно осознала, что Таслан странно меня будоражил…

Возможно, дело в том, что он первый мужчина, что не замечает моей привлекательности? Даже на Земле сильный пол всё время заглядывал мне в рот, если говорить прилично, разумеется, а ксавийцы так и вовсе едва удерживались, чтобы не пустить в ход руки.

Скованный и разочарованный в себе Рагнар и холодный, казалось бы, непробиваемый Сайгон, у которых были весомые поводы держаться от женщин подальше, не могли скрыть своей заинтересованности. А этому хоть бы что…

Желание узнать причину такой отстраненности почти вызывало зуд по всему телу. Впервые любопытство так сильно меня мучило. Оно почти рвалось из груди, раздраженно и нетерпеливо царапая её изнутри.

— Меня особенно, — хрипло буркнул Таслан, вдруг снова нахмурившись и похолодев взглядом.

Чертяка! Снова закрылся!

— Почему?

— Потому что, если женщина мне интересна, ей от меня уже не уйти.

Под этим тяжелым, но пустым взглядом моя кожа покрылась мурашками. Сердце в груди совершило кульбит, странно взволновавшись.

— Да брось! Я знаю, что тебя не привлекаю! Мне нечего опасаться, — со смешком хмыкнула и нервно пожала плечами.

Неожиданно вспыхнувшие внутри ожидание и надежда поразили меня до глубины души.

Я хотела, чтобы он возразил… И это желание удивило и озадачило меня саму.

Крупная ладонь соскользнула с окна, а большое массивное тело развернулось, порываясь снова исчезнуть, оставив моё взбесившееся любопытство неудовлетворенным.

Раздражаясь, я со злостью и отчаянием схватила его за кисть и силой развернула к себе.

— Расскажи мне, почему ты не хочешь женщин и почему ушел сюда, отказавшись от всего, что имел? — требовательно спросила, сурово хмуря брови.

Таслан недовольно поджал губы и сощурил глаза. Массивное тело напряглось, твердея и сутулясь.

— Это вас не касается, — сухо кинул мужчина, ловко вырывая из моих пальцев кисть.

— Я живу с тобой под одной крышей. Я хочу знать, — упрямо топнула ногой, складывая руки на груди.

— По-моему я уже доказал вам чистоту своих намерений. Разговоры о моей прошлой жизни ни к чему. Приятного времяпровождения, мне пора готовить ужин.

Раздосадовано провожая его напряженную широкую спину взглядом, я расстроено выдохнула и села у окна.

— Ну и катись! — буркнула, принявшись вертеть в руках магический шар.

Отчего-то поведение Таслана так сильно меня задело, что в груди болезненно заныло. Я сжала удивительно трясущимися руками подарок мужей и поджала губы, пристыжено уставившись на темнеющее небо за окном.

Быть не может… Неужели он мне нравится?.. Но у меня уже есть двое мужчин!

Разочарованная в себе и в своём поведении сложила руки на подоконнике и уткнулась в них лбом.

Таслан молодец, что держится на расстоянии — зря наехала на мужчину. А вот я, кажется, зажралась.

— У меня была жена… — неожиданно прохрипел голос позади, звуча так, словно говорившему сдавливают горло.

Вздрогнув, я резко обернулась и удивленно уставилась на мрачно застывшего в двери герцога.

Сердце совершило кульбит и заметалось в груди в предвкушении. Неужели расскажет…

Воин на мгновение скользнул сомневающимся взглядом по окружающим нас стенам, сжимая и разжимая крупные кулаки по бокам от тела, после чего медленно опустился в кресло в углу. Длинные пальцы вцепились в переносицу, потирая, и, опираясь локтем о боковину кресла, он так и замер с рукой у лица.