— Если ничего опасного, почему я всё ещё здесь?

Сайгон замялся, забегав по мне глазами.

— Не обижайся, мой свет, это не женское дело. Мы не сможем сосредоточиться на деле, если всё время будем отвлекаться на тебя. А это станет невозможным с твоим присутствием, — тщательно подбирая слова, медленно проговорил муж.

— А Рагнар? Где он? Он в порядке?

— Он ждёт меня в лагере. Нужно было, чтобы кто-то остался за главного, а я лучше знаю путь сюда. Всё прекрасно с нашим Рагнаром, — хмыкнул граф.

Я пристально его изучала, впитывая каждые эмоцию и жест. Мужчина был помятым и явно чем-то обремененным, но следов беспокойства и напряжения я не заметила. Он просто устал и был… возбужден.

Осознание того, как быстро я его завела, поселило сладкое томление внизу.

Игриво приближаясь, я скользнула руками под его рубашку и заглянула в кристально-серые, подернутые дымкой задумчивости глаза.

— Я волнуюсь. Я ничего не знаю ни о сложившейся ситуации, ни об этом доме… и его хозяине, — нервно сглатывая, опустила взгляд на приоткрывшиеся бледные губы.

Нежная ладонь мягко обхватила мой затылок, длинные холодные пальцы принялись массировать кожу головы.

Издавая блаженный стон, откинула голову назад.

— Верь в нас, Каролина. Мы сталкивались с вещами намного тяжелее и опаснее. Всё хорошо, скоро мы поедем домой, — хрипло бормотал граф, голодно поглядывая на мои губы. — А места безопаснее этого нет во всей Ксавии. Это нейтральная зона. Ни звери, ни другие воины тебя не достанут. И Таслану я доверил бы свою жизнь. Кроме нас, лучше него о тебе никто не позаботится.

Медленно снимая с него рубашку, я внимательно прислушивалась к каждому слову. Эта тема отнюдь была слишком щекотливой для меня.

— Он говорил, что раньше занимал твою должность… — словно невзначай упомянула, направляя разговор в нужное русло.

— Да, он многое для меня сделал. Наши с Рагнаром отцы уважали его семью до самой смерти. Мы втроем были близки как братья, пока… Кое-что случилось, и он ушел сюда. Нам порой его не хватает, но это его выбор, — задумчиво проговорил мужчина, позволяя мне себя раздевать.

Откинув рубашку, я подняла руки, давая холодным нежным ладоням стянуть с себя тунику.

Это была одежда Таслана, и то, что Сайгон рассматривал её без малейшего намека на ревность, лишь подтверждало его слова. Они очень близки.

Подавляя глупую трепещущую внутри надежду, я прильнула к телу мужа, соприкасаясь с ним грудью. Граф рвано выдохнул и впился пальцами в мои бедра, вынуждая поморщиться от боли в ушибленном месте.

Целуя бледную ключицу, развязала штаны и запустила руку внутрь. Горячий налитый член дрогнул в моей ладони.

Мне так не хватало нашей близости… В Ксавии я просто помешалась на сексе. Он нужен мне каждый чертов день.

— Значит, ты доверяешь меня ему? — ледяной кивнул. — И не ревнуешь?

— Это же Тас, — тихо хмыкнул воин, испуская блаженный стон, когда я принялась двигать рукой. — Он часть моего прошлого, моей старой семьи, когда были ещё только я, Рагнар и наши отцы. И он… не очень хочет отношений. Его не интересуют женщины.

Штаны графа упали в ноги, щекотно скользнув по моим плотно прижатым к его ногам. Длинные нежные пальцы мужа забрались в трусики, раздвигая влажные складки. Холодный палец надавил на припухший клитор, вырывая из меня громкий стон.

— А если он всё же мной заинтересуется? — тихо выдохнула, встречаясь с потемневшими дикими глазами.

— Всё зависит от твоего к этому отношения, — просто пожал плечами Сай и поспешно стянул с меня белье.

Черт, возможно…

Понимая, что это уже слишком серьёзный разговор для наших возбужденных затуманенных разумов, я замолчала. Сердце едва не пробило брешь в груди, когда муж крепко взял меня за бедра, вынуждая обхватить себя ногами. Ягодиц коснулась шершавая поверхность подоконника, а затем в лоно уперлась влажная твердая головка.

Пульс стучал в ушах набатом, все звуки вокруг враз утихли, а краски померкли. Я не видела ни приятных бежевых стен, ни огненных вспышек в камине напротив кровати. Не чувствовала ни боли в пояснице, ни шероховатой доски подоконника. Всё свелось к одному — сладкому томлению внизу живота и жаркому импульсу, что становился всё ярче и острее с каждым продвижением стальной пульсирующей плоти внутри.

Вены затопило знакомой волной обжигающей лавы. Пальцы ног поджались от долгожданного удовольствия. От низкого, почти мучительного стона мужчины в груди взорвался фейерверк.