— Та самая подруга императрицы, которую я упоминал.

Я тихо наблюдала за его очевидной внутренней борьбой и почти не дышала, боясь сломить долгожданный настрой. Шестое чувство подсказывало, что эта история особенная для их мира… не такая, как у графов. Таслан сильно отличался от всех и, зная его характер, я была уверена, что причины таких тяжелых внутренних конфликтов должны быть очень весомыми.

— Мира сильно выделялась среди ксавиек. Особенно, среди знати. Бабушка воспитала её мягкой, нежной и уступчивой. Общество Элеоноры её не испортило, — тихо бормотал мужчина, ладонью скрывая от меня свои глаза. — Такие женщины огромная редкость в Аллирии. Нас было у неё всего четверо, и она уважала каждого одинаково. Она мирилась с нашими характерами, капризами, эгоистичными желаниями. Одна из нескольких, кто осмелился взять в мужья и тёмного, и ледяного. Мы боготворили её… — хриплый сдавленный голос воина надломился.

Он тихо покачал головой, словно пытался отогнать от себя плохие мысли. Моё сердце сжалось, уже зная, какими будут следующие слова. От жалости и сочувствия сдавило грудь.

— У нас редко болеют тяжело и смертельно. В основном, недуг поражает бедную часть населения. Но Мира родилась под жестокой звездой. Она… болезнь забрала её быстро и незаметно. Была и нет… — со сдавленным горьким смешком он тихо хлопнул второй ладонью по боковине кресла. — Я пытался… снова найти хорошую семью. Внутри меня разверзлась тёмная пропасть, но, видят боги, я пытался снова почувствовать себя целым… нужным. — Таслан снова покачал головой. — Ксавийки, они… Они не умеют уважать кого-то, кроме себя. Нет больше такой, как Мира. Она была исключительной.

Герцог убрал от лица ладонь и откинул голову на спинку кресла, уставившись в потолок пустым взглядом. В синих глазах развернулась гроза и завыли волки, но выражение лица было непроницаемым и жестким.

— Из-за моего титула меня часто звали в семью. В Лавии мало у кого есть замки — это серьёзная привилегия. Со временем мне надоело, и я от всего отказался. Я пришел сюда добровольно, и, кроме этого дома и службы, мне больше ничего не нужно.

Таслан затих и ускользнул в мир своих мыслей. Массивная грудь размеренно вздымалась, а глубокие глаза подернулись дымкой задумчивости.

Я же не могла восстановить дыхание, раздираемая целой бурей эмоций.

Впервые у меня не было ни слов, ни идей для действий. Всё, что я могла, — досадливо вцепившись пальцами в стул под собой, скользить по мужчине виноватым горьким взглядом.

Он не хотел меня не потому что я ему не интересна, а потому что он не хотел больше никого. Мой эгоизм и взлетевшая в Ксавии до небес самооценка сыграли со мной злую шутку.

— Ты занимал должность Сайгона уже после..? — с намеком, тихо спросила я.

Что-то внутри подсказывало, что лучше о самой Мире не говорить.

— Нет, до. И общались мы до. После я разорвал связи со всеми.

Кивая, я поднялась и нерешительно замерла на месте, вдруг задумавшись о том, зачем вообще это сделала. Ни подойти к нему, ни выйти отсюда будет неуместным в равной степени. Что хотела сделать?

Внезапный порыв вызвал неловкость.

Таслан неожиданно выдернул себя из облаков и снова перевел на меня осмысленный серьёзный взгляд. Он внимательно меня осмотрел, медленно и удивительно навязчиво.

— Вы тоже отличаетесь, Каролина. Вы умеете слушать и уважать. Не позволяйте Ксавии испортить вас, — медленно проговорил герцог, твердо заглядывая мне в глаза.

Кивая, я растеряно закусила губу, ещё больше удивляясь, когда он вдруг проследил за этим жестом взглядом. Синие глаза сощурились и вспыхнули непонятной мне эмоцией, с напором переметнувшись на моё лицо. От тяжести этого зрительного контакта меня пошатнуло.

— А теперь скажите мне, отчего эта проклятая тема всё это время не давала вам покоя? — внезапно требовательно произнес Таслан, поднимаясь на ноги.

А я снова предательски залилась краской.

Вот чёрт…

Глава 39. Желание

Округлив глаза, я замерла на месте застигнутым врасплох олененком. В своём рвении всё узнать я даже не подумала о том, как это выглядит со стороны…

Таслан медленно шагнул вперед, надвигаясь на меня подобно стихийному бедствию. Неумолимо, стремительно и тяжело… Его походка, взгляд, сокращение мышц на сильных предплечьях… Всё это вызвало внутри меня неожиданное будоражащее предчувствие.

Внешне всё было как обычно, как и все эти три дня. Но внутренне… На каком-то примитивном инстинктивном уровне я ощущала странные перемены в мужчине.

Сейчас стремилась узнать и приблизиться не я, а он. И такая смена ролей внезапно вынудила меня растерять весь свой пыл.

— Отчего вам было так любопытно, леди Каролина? — вкрадчиво проговорил герцог, склоняя голову.

Глубокие глаза вспыхнули неожиданным живым ярким интересом.

Пытался новыми эмоциями затолкать боль от печального рассказал подальше? Или, может, на самом деле вдруг рассмотрел во мне что-то, чего не видел до этого? Не знаю… Но сердце внутри заметалось раненым воробьем.