–О чем речи свои ведете? О городском сумасшедшем, этаком убийце престарелых теток ? Кого подозреваете ?

–Ну, теперь тебя. – решительно призналась я.

–И это мне говорит девка, выглядящая как героиновая наркоманка !– его мерзкий толстый рот залился смехом, по складкам подбородков пронеслись ряды слюней, лицо покраснело. Роджер стукнул Игоря, нервно улыбающегося, чтобы не разочаровать хозяина. – Игорь, ну посмотри на нее, ну посмотри !

–Закрой свой рот. – услышала я спокойный голос Эрика. Так тихо и ровно он сказал это, что все в лодках, не считая Игоря, настороженно и немного испуганно посмотрели на Эрика, даже кровь в моих жилах застыла и нервно огляделась.

–Хорошо, так о чем мы так говорили? – срывающимся голосом спросил Роджер. – Убийца? И как вы думаете, кто он?

– Крутой чел. Уверен, что это смелый и веселый парень, мечтающий остаться легендой. – осмелев, сказал Доминик, сопроводив свою речь волчьим оскалом. – Что может быть прекрасней? Просыпаешься утром, смотришь на себя в зеркало, а перед тобой он- мечта всех мальков и девочек, главный страх всех политиков и федералов, икона анархистов. – кажется я услышала, как он замурлыкал.

–Это идиотизм, убийство – не великое достижение человека! – постаралась парировать я. – Убийство человека- самый низкий моральный поступок, за которым следует самая жуткая казнь – собственная совесть.

–Да никого это не волнует твоя совесть!
– Доминик окончательно осмелел, поняв, что угрозы от Роджера никакой нет.– Она явно не убийца.– шепнул он Эрику с неким презрением.

–Убийцей может быть только настоящий мужчина. – гордо произнес Роджер, смотря в густоту тумана. – Истинный Викинг, современный Воряг, Герой Нашего Времени.

–Рок-звезда, Легенда, Мечта. – романтично проговорил Доминик, глядя в ту же сторону.

–Моральный урод, свинья, ничтожество, жалкое, разбитое существо, неспособное взять себя в руки, старающееся выплеснуть все свои проблемы на несчастных матерей и дочерей!– сорвалась я. – Если вы так считаете, то сами не лучше. Кучка закомплексованных идиотов, мечтающих о возмездии над теми, кто вас обижал. Несчастный жиробас и точенный

Порыв ветра, начавшегося так же внезапно, как появился гость, разнес туман по всей территории озера, вместе с ним пропал и Роджер с Игорем, и мы сами.

Доминик, я и Эрик словом не обмолвились про него, нам всем было не по себе от произошедшего. Вроде ничего и не произошло, никто не запрещает нам обсудить то, о чем мы говорили с этими двумя, но внутренняя самоцензура душит, заставляя говорить о чем угодно, кроме этого.

Всю ночь я ворочалась в своей кровати. Мне становилось то жарко, то холодно. Сердце колотилось, как у чечёточника, вены вылезли наружу, жилы натянулись как антенны над тем чердаком, где мы с Эриком занимались любовью.

Мать всю ночь рисовала свои дешевки, напевая цыганские романсы. Утром в коридоре я встретила высокого шатена, он нес гуашь в комнату моей матери. А теперь он бежит прочь из ее комнаты, в спешке уронив шарф на пол. Он хватает лаковые коричневые ботинки и натягивает на фиолетовые носки. Я, подняв шарф, протягиваю ему.

–Вы уронили, возьмите.

Он, оглядев мою руку, хватает шарф и прикладывает его к уху. Оно кровоточит.

–Скажи этой больной дуре, что я напишу на нее заявление в полицию! – орет он, голос его срывается. – Она прокусила мне ухо!

–Сами скажите ей, мне мои уши еще нужны.

–Я ее засужу!

–Вы тоже повелись на бредни про Ван Гога?

–Ну, она говорила, что только человек во страдании может понять суть бытия..

– И где она вас только находит?

Но ответа я не дождалась, когда дверь в комнату матери приоткрылась, он схватил шарф и выбежал.

Это вышел кот.

Обычно я не завтракаю.

Я выхожу на кухню, сажусь за стол, достаю книгу и открываю ее там, где лежит закладка. Обычная, бумажная, с изображением нескольких черных чаек. Там много предложений, среди них я стараюсь найти верное. Иногда приходится перечитывать одно и тоже, чтобы напомнить себе то, что читала только вчера.

Я не кладу еду в рот по утрам, потому что всегда неприятно, когда тебя рвет. Лично по мне, то еда -топливо и ничего больше. У меня не всегда хватает энергии для поедания этого торфа каждое утро, как вообще можно делать что-то постоянно? Неужели создателю\лям не достаточно того, что я сплю изо дня в день по шесть часов, дышу и моргаю?

Моя кухня огромная, в ней достаточно пространства, чтобы у вместилась целая бригада поваров и кондитеров. Они могли бы работать здесь круглосуточно, впахивать, как азиатские дети на азиатских заводах чего угодно, но на ней сижу я и пью чай в пакетиках.

Как рассказывала мне бабушка, которую я очень любила, моя мать проектировала кухню с расчетом на то, что однажды у нее проснется материнский инстинкт и мы будем здесь вместе завтракать, как вот эти семьи из фильмов и книг, но с прогнозированием у нее всегда было достаточно плохо. Ни материнский инстинкт, ни слово семья никогда не перешагивали порог нашего дома. Мы живем как соседи, такие соседи, которые правда надеются, что однажды на улице, примерно в 7-8 утра оторвется дорожный знак, запрещающий проезд грузового транспорта, отлетит на метров пять и придавит твоего соседа насмерть.