– Это мое, вас это не касается, – продолжала стоять на своем Екатерина Васильевна.

– А мне кажется, – Милославская посмотрела ей прямо в глаза, – что эта вещь имеет самое непосредственное отношение к смерти вашего зятя. Если это так, а я в этом уверена, вам придется давать показания в милиции. Надолго вас, конечно, не посадят, но года два придется провести за решеткой. А вдруг за это время очнется ваша дочь? Кто тогда будет за ней ухаживать? В общем, решать вам, Екатерина Васильевна.

Милославская медленно поднялась со своего места и неторопливо двинулась к выходу.

– Ксюша взяла с меня слово, что я никому не скажу об этой кассете, – слезный голос Паниной остановил ее, – она ни в чем не виновата.

– Кассете? – Яна повернулась, посмотрела на прощанье на хозяйку снова пошла к двери.

– Куда же вы – тряся телесами кинулась за ней Панина, – а кассета?

– Отдайте ее лейтенанту Руденко, – посоветовала ей Милославская.

– Вы не хотите ее посмотреть? – Екатерина Васильевна словно клещами вцепилась Яне в рукав пальто. – Там такое…

– Я знаю, – грустно вздохнула Милославская. – Отпустите меня.

– Но откуда? – не унималась хозяйка. – Как вы могли узнать? Я никому об этом не рассказывала.

– Существует еще одна копия, – Яна наконец высвободила рукав пальто, – ее нашли в сумочке той самой девушки, с которой ваш зять… Прощайте, – она открыла дверь и вышла на улицу.

Ресторан «Золотое плато» только открылся, поэтому Милославская оказалась здесь первой посетительницей. Она отдала брюнетке-гардеробщице пальто и описала ей внешность очкарика.

– Он здесь был дней десять назад, не помните его?

Брюнетка пожала округлыми плечами и усмехнулась.

– Знаете, сколько у нас народа бывает, разве всех упомнишь?

– Он был в сером костюме, – попыталась ей помочь Милославская.

– В сером? – задумалась брюнетка. – Нет, не помню.

Яна вошла в окутанный мягким полумраком зал и постаралась вспомнить свое видение. Это ей легко удалось. Она силилась вспомнить место, в котором уже не раз «бывала». Эти массивные стулья с гобеленовыми сиденьями, зеленый ковролин на полах, тяжелые портьеры на окнах – все это было ей до боли знакомо. Она села за «тот самый» столик, где сидели Оксана и очкарик.

– Пожалуйста, – подлетевшая официантка протянула ей меню в лакированной картонной обложке.

– Вы не могли бы присесть к столу? – Яна положила меню на стол и посмотрела на официантку.

– К сожалению, нам это запрещено, – улыбнулась в ответ девушка.

– Я ищу одного человека, – пояснила Яна, – знаю, что он был здесь, по крайней мере, однажды и сидел за этим же столиком. Не могли бы вы мне помочь?

– Вы будете что-нибудь заказывать? – официантка продолжала ей улыбаться, но Яна поняла, что ту волнует, сделает ли она заказ.

– Конечно, – Милославская открыла меню и почти наугад выбрала несколько блюд, – и бутылочку «Каберне», – добавила она, решив, что подкрепиться так или иначе не помешает.

– Как выглядел ваш знакомый? – подобрела официантка.

Яна повторила описание, которое она уже сделала в гардеробе.

– Подождите минуточку, – официантка исчезла так же быстро как и появилась.

Вернулась она минут через двадцать с подносом, уставленным тарелками. Выставила приборы на стол и наполнила фужер красным вином.

– Кажется, я вспомнила вашего знакомого, – негромко сказала она, – только он у меня ничего не заказывал. Он встречался здесь с одной расфуфыренной дамочкой, которой передал какой-то сверток. Одет был так себе, – она скорчила пренебрежительную гримасу, – не наш контингент.

– Это все? – напряглась Яна.

В ответ официантка только пожала плечами.

– Может быть, вы помните еще что-то. Дамочка не называла его по имени?

– Нет, – покачала головой официантка, – он был здесь всего несколько минут. Хотя, погодите, – она задумалась и смешно сморщила нос, – от него пахло лекарствами, думаю, он работает где-нибудь в больнице. И, по-моему, та фифа дала ему денег. Я зелень за три версты вижу, – с ехидной ухмылочкой добавила девица.

– Благодарю вас, – рассеянно кивнула Милославская и принялась за еду.

Итак, этот очкарик и тот таинственный гость в больнице – не одно и то же лицо. Каким бы тусклым ни было освещение, Яна сразу это поняла. А потом еще она вместе с Руденко и его помощниками спустилась вниз и хорошенько рассмотрела разбившегося парня. Под описание очкарика он не подходил. «Не наш контингент», – сказала официантка. То есть очкарик, совершенно не исключено, решил подзаработать. Это подтверждает и официантка, сказавшая, что видела, как дама расплачивалась с ним.