– Вы, Рамзи Ильясович?
– удивился Насиб.
– Может быть, ночью в обсерватории Рамзи-муэллима вам посчастливилось открыть новую звезду?..

– Не отгадал, старый друг, не отгадал. Но тут такое дело: если даже открытие сделаю я, ученое звание присвоят тебе.

– В каком смысле, Рамзи-гага?

– Я сделал открытие, которое скорее касается местного правительства, чем председателя колхоза.

– Что же это такое?

– Ты сначала пошли своего курьера, пусть после обеда соберет аксакалов села. И местную интеллигенцию не забудь пригласить. Например, директора школы, главврача, агронома Мардана. Ну, пожалуй, достаточно. Да, чуть не забыл. Сообщи садовнику Айхану, пусть тоже придет на собрание. Как бы там ни было, он тоже наш аксакал.

Насиб ушел. Рамзи принялся мерить комнату беспокойными шагами. Потом подошел к окну, всмотрелся в видневшийся сквозь деревья памятник Эльдару Абасову. Приняв какое-то решение, он уселся за свой письменный стол. Неожиданно дверь отворилась, и на пороге появилась Шахназ.

– Можно, председатель?

Рамзи опешил. Что за наваждение? С тех пор как он появился в селе, Шахназ впервые переступила порог его кабинета. Что бы это могло означать? Не пришла ли она закончить беседу, начатую вчера в саду Эльдара?

Рамзи так растерялся, что забыл даже поздороваться с нею, и бросился к ней навстречу:

– Ты ли это? Я не верю своим глазам...

– Не разрешите ли вы для начала войти и присесть?
– Шахназ с мягкой улыбкой смотрела на него.

Рамзи, наконец придя в себя, предложил ей один из стульев, выстроившихся вдоль большого длинного стола, а сам уселся напротив.

– Мне даже не верится, что это ты.

– Я пришла с просьбой.

– С просьбой? Нет, Шахназ-ханум, тебе не подобает просить, ты можешь только приказывать.

– Я не шучу, Рамзи-муэллим, и много времени у вас не отниму. Если можно, выделите трактор, и всего на один день. Ребята хотят вспахать пришкольный участок.

Широкие черные брови Рамзи изумленно сдвинулись.

– Это просьба директора школы или же Шахназ-ханум?

– Какая разница? И так и эдак.

– Нет, разница большая, для директора школы у меня тракторов нет, а для Шахназ-ханум не то что трактор, даже экскаватор найдется.

Шахназ промолчала; ей была непонятна причина столь бурной радости Рамзи, но она не придала этому никакого значения.

– Шахназ-ханум, - тон его изменился, радость с лица исчезла, - все это легко устроить. Ради такого простого дела вряд ли стоило утруждать себя приходом в правление... Нет-нет, ты хорошо сделала, что пришла... Этим своим приходом ты будто подарила мне целый мир...

– Рамзи-муэллим, что с вами? Не забыли ли вы, где находитесь? Мне нужно идти, у меня множество дел.

– Множество дел? Разве тебе не сказали, что сегодня после обеда у нас будет небольшое собрание?

– Мне никто ничего не говорил.

– Наверное, сейчас звонят к тебе в школу.
– И он нажал кнопку электрического звонка.

Дверь отворилась, на этот раз появился не Толстяк Насиб, а секретарша председателя.

– Передай Насибу, пусть Шахназ-муэллиму не ищут.

– Что это за совещание, на котором я должна присутствовать, вы не можете мне объяснить, Рамзи-муэллим?

К Рамзи сново вернулось хорошее настроение.

– Позволь мне сейчас не отвечать на твой вопрос, вечером узнаешь. Правда, я не совсем уверен, правильно ли это будет Истолковано и всем ли придется по душе, но мне не хотелось бы заранее раскрывать карты. Я еще вчера в саду Эльдара хотел посоветоваться с тобой по этому поводу, но, как ты догадываешься, личные, семейные дела затмили дела общественные. Ведь и такое случается?

– Я не считаю семейные дела сугубо личными, думаю, что они тоже относятся к разряду общественных, - произнесла Шахназ.

– Вот видишь, как совпадают наши взгляды. Я этому очень рад.

– Я тоже, - серьезно ответила Шахназ.

Вчера в его сердце загорелся слабый огонек надежды, а сегодня Шахназ сама пришла к нему. Что ее привело сюда? Изменила ли она отношение к нему или между ними все еще продолжает стоять этот Эльдар? В сердце его опять шевельнулась ревность. И снова воскрес этот давно забытый образ Эльдара.

Но ведь его давно нет на свете. И это - непреложная истина. Вон там, среди деревьев, на мраморной доске высечены две даты: 1921 - 1943. Эти цифры, особенно последняя, свидетельствуют о том, что Эльдара давно не существует, что он навсегда ушел из жизни, оставив его в покое. Может, чтобы увидеть эту вторую дату, он ежедневно ходит через этот сад, каждый день желая убедиться в том, что она существует. И напрасно он нервничает. Наоборот, надо радоваться, что в Чеменли возвышается подобный памятник. И именно он, этот простой кусок камня, должен помочь ему в осуществлении его мечтаний, связанных с Шахназ. Пусть выдуманные людьми подобные монументы условны, но они являются источником утешения. Пусть теперь этот каменный монумент поможет состояться живому человеческому счастью. Не так ли, Шахназ? Эти символы, которым поклоняются люди, сейчас ему на руку. Открытие Рамзи, о котором он намекал Толстяку Насибу, должно стать в глазах жителей Чеменли столь же ошеломляющим, как открытие самого Ньютона. Оно поможет разбудить в сердце Шахназ ответное чувство. Тогда, может быть, наступит конец всем сомнениям.