— Вашу светлую голову просто надо было чем-то занять. А то Хармс мог и пострадать ни за что.

— И все же он ведет себя неправильно. Так не должно быть, чтобы никакого сожаления.

— Амелия, — декан внимательно посмотрел на меня, — вы еще молоды, хоть и разумны без меры. Теперь я понимаю, почему ваш родитель иногда привлекал вас к расследованиям, а сейчас, получается, и я вас привлекаю. Но Хармс участвовал этим летом в нескольких больших делах в качестве стажера — практику проходил. Он уже видит этот мир несколько иначе, уже как мы.

Эти слова задели. Как будто существует некое братство, в ряды которого я пока не вхожу, не допущена, не могу понять и проникнуться. Немного обидно.

— Не расстраивайтесь так, Амелия. Очень скоро и вы вступите в наши ряды, если, конечно, раньше не найдете неприятности на свою светлую голову.

— Я и не расстраиваюсь, — усмехнулась я. — И даже все пониманию. Мозгами. Только пока принять не могу.

— Это придет.

Я посмотрела на бегущую почти у самого края беседки воду, тяжело вздохнула. Опять. Все же неприятно, когда так тыкают носом в то, что я еще молодая и неопытная.

— Зачем вы со мной возитесь? — наконец спросила я, не поворачиваясь к декану. — Вас герцог попросил?

— Вообще-то, он попросил присмотреть за вами, чтобы вы не вляпались ни во что и не убили Норена ненароком, — мужчина хмыкнул. — Я тогда воспринял это как шутку, но теперь уже в этом не уверен. Вы очень боевая девушка, иногда даже больше, чем нужно. А что касается того, что вожусь с вами… Тут интересный момент. Точнее, это вы мне интересны. Как ведьма, как будущий коллега, как человек. Очень мало девушек, обладающих мизерной силой, способны держать в страхе пол-академии. Для этого нужна очень сильная воля, умения, знания.

— Вы преувеличиваете, и сильно. Но да, меня считают немного ненормальной, я в курсе, — улыбнулась я, поворачиваясь. — Просто боятся связываться.

— То, что вы не сдались Хармсу, произвело на многих впечатление. На тех, кто умеет хоть немного думать. Полагаю, скоро вас пригласит на разговор декан боевиков и предложит перейти к нему.

— Зачем ему зачарователь? — удивилась я.

— Хороших магов много, — пожал плечами Сарентон, — хороших, волевых, умных и решительных командиров мало. Шарин ведь не самый сильный маг на факультете, далеко не самый сильный. Ее потолок — повозить Хармса носом по полигону. Ну, может, раскидать парочку новичков. Но в целом там есть монстры и позубастее. Только староста все же она.

— Я не собираюсь уходить со следственного.

— Уверен, что это так. Но вам могут предложить нечто, от чего вы просто не сможете отказаться.

— Мне кажется, что угрожать мне не очень хорошая идея.

— Боги с вами, Амелия, я вовсе не про угрозы. Например, вам могут предложить дополнительные занятия с сильным зачарователем. Как вам такой поворот?

— Хм… — я задумалась на мгновение. — Могут попытаться подкупить? Для этого меня надо хорошо знать.

— Там учится Норен. Могут поспрашивать его.

— Тогда у них проблемы, — опять усмехнулась я. — Декан Сарентон, я учусь на следственном, я этого добилась, сдала ваш экзамен, потому что я этого хочу. Никакие сплетни и шепотки за спиной мне бы не помешали остаться на общем факультете или пойти на артефакторику.

— Но вы не ищете легких путей?

— Не ищу.

— Вот это в вас и восхищает: упорство, целеустремленность, задор, наконец, боевой дух.

— Вы меня смущаете, — фыркнула я. — Уже не первый раз говорите, какая я умная и так далее. И не похоже, что вы льстите или хотите этим чего — то добиться. Но все же я такого количества похвал не заслужила.

— Отчего же?

— Потому что я ничего такого не сделала. Если бы я действительно думала, что вы мне льстите, — это было бы неприятно, но объяснимо. А здесь я не понимаю.

— То есть вы не хотите просто принимать на веру все эти комплименты?

— А это были именно комплименты? — я внимательно посмотрела на декана.

— Отчасти. Вы выглядите как заполошный, но крайне решительный и грозный ежик, поэтому хочется вас немного подбодрить.

— Это очень. мило.

— Не обижайтесь, Амелия. Вы действительно умны и решительны, но вам не хватает продуманности и спокойствия. Поэтому возникают такие забавные ассоциации.

— То есть я вас забавляю?

Мне кажется, я даже увидела, как про себя декан вскричал: “О, эти женщины!” — и стукнул себя ладонью по лбу. А нечего было на провокации вестись. Обоим.

— В некотором роде, — серьезно ответил декан, посмотрел на меня несколько секунд, потом рассмеялся.

Я тоже рассмеялась вместе с ним, и на этот раз напряжение начало понемногу отпускать. Может, я и правда зря разобиделась на Хармса? Заполошный ежик — какое точное определение! А между тем мне, как следователю, стоило сохранять рассудок холодным, подумать над мотивами тех или иных поступков.