— Ой, да ладно, — машет рукой Анька. — Что ты наговариваешь? Твой Одинцов вполне адекватный тип. Характер нордический. Морда лица каменная. Выдержка железная.

— Не наговариваю, — вздыхаю тяжело. — Я все же женщина. Большинство женщин такое на уровне сигнальной системы чувствуют. Поперся бы как миленький. И неизвестно, чем бы это закончилось. Я не уверена, что смогла бы устоять. И потом… я жутко стеснялась.

Я снова краснею, Анька хмыкает почти весело.

— Знаешь, что мне кажется?

Она складывает губы трубочкой и делает несколько шажочков в одну сторону, а потом в другую. При этом ее указательный палец торчит вверх почти неприлично, как средний. Волосы в пучок, на нос — очки в толстой оправе — и занудная училка готова. Такая, из разряда противных старых дев, которые всех всегда ненавидят. Анька не такая, конечно, но когда она начинает умничать, невольно в груди раздражение поднимается и хочется ее треснуть, чтобы лицо попроще сделала.

— Вы застряли во времени. Для всех десять лет прошли. Для него прошли, для тебя, а для вас вместе — нет. Ты осталась восемнадцатилетней девственницей, что стесняется при красивом мальчике в туалет сходить. Он остался двадцатидвухлетним оболтусом, что — уверена — впервые втрескался по-настоящему.

— Да какой там втрескался, — вздыхаю и пытаюсь не разреветься заново. — Он даже не вспомнил, что ночью делал. А если и помнил, то поиграл в любовь на одну ночь — и чао.

— Нет, Лика, — прикрывает Анька один глаз, — даю голову на отсечение: что-то там нечисто! В этом самом вашем прошлом. Иначе он бы принял тебя радушно или равнодушно. А он с самого начала бесится. Десять лет прошло, а он бесится! Понимаешь?

Я не понимала. Все Анькины доводы поверхностные. Вилами по воде писаные. Так за уши что угодно притянуть можно.

— Знаешь, что вам нужно?

— Ну, и что? — смотрю на Аньку недоверчиво. Великий мой эксперт. Знаток мужской психологии.

— Переспать, Егорова! — тыкает она своим указательным пальчиком в потолок. Яростно и безапелляционно. — Переспать! Клин вышибить клином. Вытолкнуть, как застрявшую пробку, прошедшее десятилетие! Чпок — и чао!

— Как ты себе это представляешь? — хмыкаю на ее энтузазизм.

— Пока не знаю, — разводит руками Анька. — Но ты же женщина, чувствуешь: ему хочется, а значит есть миллион способов подловить и сделать дело. К тому же, и для здоровья полезно. Хороший бурный секс — для здоровья — самое то. Твой хилый Миша небось звезд не зажигал.

— Оставь в покое Мишу! — подруга она мне сто лет, но в постель ей лучше мою не лезть. Уж какой был. Я восемь лет с ним отчпокала.

— Ладно-ладно! — идет она на попятный. — В общем, думай, подруга. Надо! Попробуешь, успокоишься. Или нет. А дальше будет видно. Нам тебя еще замуж выдать, чтобы упырю твоему плешивому нос утереть.

Нет, лучше Аньке рычаг в руки не давать. А то она не просто мир перевернет, а будет крутить его, как ручку мельницы, пока все с ног на голову не поставит!

А что? Я бы с Одинцовым переспала, да. Для закрепления эффекта, так сказать. Или чтобы отпустить прошлое. Он такой нежный был — я помню. Интересно, каков сейчас?..

Лика

С этого момента все и покатилось, как поезд под откос. Нет, ничего эпохального не произошло. В воскресенье я выспалась, привела себя в порядок — поехала в Анькин баснословно дорогой салон красоты и упаковалась с головы до ног: прическа, массаж, процедуры, маникюр, педикюр. Заодно и пару нарядов прикупила — девочка я или где? Оба — в офисном стиле, между прочим. А еще духи с феромонами взяла по скидке.

В понедельник Лика Егорова вышла на тропу войны. Если хорошо подумать, то мы с Одинцовым и так на ножах, но сейчас я решила действовать целенаправленно и бить на поражение.

У меня не было плана. Я вообще не знала, зачем мне это нужно. Но Анька словно пусковой механизм в действие привела — оставалось только стрельнуть. Желательно в цель.

Цели не замедлили появиться и пасть жертвами моего обаяния. Я израсходовала всю обойму, но к главному призу так и не подобралась. Меня обожали, ели глазами. Ко мне принюхивались и, подозреваю, представляли в разных позах. В воздухе словно разлилась знойная похоть и буйное помешательство.

К сожалению, единственно нужный патрон так и не выстрелил: господин Одинцов отсутствовал. К обеду невзначай выяснилось, что он отправился на очень важные переговоры в другой город. Слинял, грубо говоря, и мои старания пропали втуне.

В глазах мужчин я отвоевала все призовые и даже бонусные баллы. В глазах женской части коллектива я приобрела ненависть, зависть и прочие геморрои на свою дурную голову. Как-то меня это не вдохновляло. Нужно придумывать план Б с более далеко идущими перспективами.