И тут ее словно ветром сдувает.

— Сейчас! — бежит она к двери так, словно я за ней с ружьем гонюсь.

Я даже дух не успеваю толком перевести, когда Егорова возвращается с победным видом. Вначале появляются в дверях ее руки с блюдом, полным пирожков, затем вплывает она сама, вышагивая, как пава, а за ней следом семенит Мария Андреевна с кофе. Видимо, Лика расстаралась. Но как ей моего строгого секретаря удалось уболтать — великая тайна. Обычно Мария Андреевна — лицо неподкупное, а сейчас, гляжу, под дудку Егоровскую пляшет вовсю. Медведя и балалайки им явно не хватает.

— Приятного аппетита, Александр Сергеевич, — воскуривает фимиам эта сумасшедшая женщина и, споро укладывая стопочками бумаги у меня на столе, водружает, как флаг победителя, свои пирожки. Рядом чашку с кофе пристраивает, забрав ее из рук секретаря.

Это пахнет еще круче, чем Ликины руки. Желудок сжимается от радости, но как только я тяну руку за пирожком, Егорова услужливо подсовывает телефон.

— Вы бы распорядились, Александр Сергеевич, — кивает мне эта хитрая бестия. Я игнорирую ее слишком смелый жест и хватаю пирожок. Впиваюсь в него зубами. Мягкий. Вкусный. Идеальный. Зря я на Егорову гнал. Ничего у нее не пригорело.

— М-м-м… — это стон удовольствия. Да, за радости жизни нужно платить. Но вначале я под немигающим взором Егоровой съедаю еще два пирожка и пью кофе. — Список составь, — распоряжаюсь милостиво, и тут же на стол мне ложится лист бумаги. У нее все продумано. Браво!

— Я смею надеяться? — скромно опускает она глазки.

— Смеешь, смеешь, — тянусь я к сладким пирожкам. — Думаю, твое рациональное предложение выгодно для фирмы.

Вздыхает сокрушенно Мария Андреевна. Щелкает пальцами Егорова. Она выиграла раунд. Только я уже запутался, какой нынче счет и кто побеждает. А впрочем, какая разница? В боях без правил с Ликой главное не победить, а обхитрить. Объегорить. Катаю, как бильярдный шар, последнее слово. Объ-егор-ить. То есть у меня нет шансов, судя по всему. Ну и ладно. Зато пирожков наелся. Домашних.

Лика

К обеду комнату привели в божеский вид. Слухи как пожар разнеслись по всему зданию, и туда не заглянул разве что ленивый. Все шушукались и поглядывали на меня. По-разному поглядывали. Кто весело, кто недоверчиво, а кто и стрелы ядовитые метал. Но я в таких ситуациях толстокожая — мне не привыкать взгляды ловить.

— Прощайте, спокойные обеды и разговоры, — уныло вздохнул Юрик.

— Будет во сто крат лучше, — заявила я уверенно. В таких случаях главное — не сомневаться. А что на душе творится, никому знать не надобно.

— Приглашаю всех на пирожки! — поработала я рупором. Не поленилась и офис обойти. Все же одна команда, как я понимаю. Только Одинцова не пригласила — обойдется. Он уже свою порцию слопал. А секретаршу его Машу еще в конце переговоров уболтала прийти.

В комнате для отдыха чисто, но пустовато. Столы сиротливые, стулья убогие. Окна чистые, но пока голые. Тарелок нет — пришлось с салфетками импровизировать. Одного чайника явно недостаточно, но я все же надеялась, что Одинцов — человек слова. Вот же незадача: в одной постели побывали однажды, а каков он в деле, я до сих пор и не знаю. В смысле, в деловой сфере.

Я запуталась в трех мыслях, как в дремучем лесу. Впрочем, с Одинцовым всегда так, лучше не думать о нем. Есть над чем голову ломать и без Его Величества.

Чай и кофе пришлось за свой счет купить. Незаменимая Люба распорядилась, чтобы кулер с водой поставили — занесли баллон почти перед самым обедом. Очень кстати. Вполне можно и без дополнительного чайника обойтись.

Как только пробил час икс, в комнату начал сползаться народ. Зуб даю: большая часть — из чистого любопытства, но они повелись, а это главное.

Шапочно я их всех знаю. Некоторых даже по именам запомнила, а кто они на самом деле — загадка.

— Я не ем пирожки! — категорично заявляет Инна. Она работает вместе со мной в торговом зале, но в другом отделе. Продает пылесосы и прочие бытовые радости. Судя по всему, жестко сидит на диетах, а поэтому почти всегда злая и неразговорчивая.

— Значит сможешь приносить свои салатики и употреблять их с комфортом, — не тушуюсь я. — А пока выпей чаю. Замечательный чай. Есть черный и зеленый — на выбор.

— Я кофе люблю, — мстительно, словно торжествуя. А все следят за нашей мини-пикировкой.

— Есть и кофе, — благожелательность из меня так и прет во все стороны радужным солнцем.

— А я люблю пирожки, — потирает руки пухленькая Нонна, ее напарница. Улыбчивая и позитивная, она, на мой взгляд, выигрышно прикрывает недостатки воспитания и дурного настроения у своей коллеги. Мне кажется, они дружат, несмотря на непохожесть, а их тандем от этого только выигрывает.

— Мы тоже любим, — откусывает сразу полпирожка Максим, местный айтишник, и толкает в бок Рона. Тот на своей волне, но, очнувшись, к пирожкам прикладывается благосклонно, даже улыбается блаженной улыбкой. У него какое-то другое имя, но все зовут его Рон, хотя ничего иностранного в нем нет. Ну, разве что оторванность от мира и людей, но для части программистов это характерно.