— Алло, — говорю я, приняв вызов.

— Мистер Картер, добрый день, — женский голос довольно приветливо обращается ко мне. Если меня пытаются задобрить, то идея вышла хреновой.

— Здравствуйте.

— Это секретарь мистера Дортона.

— А, — тупой звук, который обычно означает понимание.

— Перевожу Вас.

Молча киваю, как будто она может увидеть моё согласие. В любом случае, выбора нет, я знаю, что сейчас мне прочитают очередную нотацию, скажут то, что я позорю университет и даже соберут личное дело. Ничто уже не удивит меня. Кажется, в этот раз я действительно готов послать всё к черту. Учеба никогда не была моей сильной стороной, а дикое рвение собирать бумажки в дополнение к медалькам, которые нигде не пригодятся — всегда отсутствовало.

— Мистер Картер, добрый день, — ладно, начало многообещающее, он поздоровался довольно улыбчиво.

— Здравствуйте.

— Насколько мне известно, через две недели Вам предстоит отлучиться.

— Да, — черт, я готов благодарить его за напоминание.

— Вы представляете университет, по этой причине Вам предоставлены свободные от работ дни. Нет необходимости в их сдаче, и с сегодняшнего дня Вы тоже освобождены от них.

— Это всё? — удивляюсь я.

— Да, — деловито отвечает он, и мне абсолютно не нравится ответ.

— Вы уверены?

— У Вас есть, что рассказать?

Вот же дерьмо.

— Вчера в кампусе…

— Да, я в курсе, — прерывает он. — Вторая сторона не имеет никаких претензий.

Поперхнувшись воздухом, я откашливаюсь и свожу брови.

— Что?

— Вы можете не беспокоиться.

— Если я ещё раз увижу его в одной миле от комнаты своей девушки или около неё, всё закончится хуже. Ему не помогут.

— Прощу прекратить, мистер Картер! — напыщенным и грозным тоном, ректор тяжело дышит в трубку. Его явно злит произошедшее. — Проблема устранена, впредь держите себя в руках.

— Это ему стоит держаться подальше, донесите моё сообщение.

Оставляю на себе право последнего слова и сбрасываю вызов. Я в замешательстве, потому что урод сгладил всё. Я точно знаю, ректор бы на это не пошёл, он спит и видит моё личное дело со штампом отчислен. Возможно, он даже держит его в прикроватной тумбочке на случай неотложности и подобной ситуации, что произошла вчера. Кажется, он мог получить инфаркт, когда услышал о примирении сторон и отсутствии претензий. Его глаз наверняка дёрнулся из-за разочарования. Отец слишком коммуникабельный, потому что сглаживает то, что творю я.

— Твоей девушки? — вопрос от Трикси, и я вздрагиваю из-за неожиданности, поворачиваясь к ней. На вчерашней одежде, в которой она выбежала из кампуса отсутствует кровь. Она явно постирала её, соединив стирку и мытьё в душе.

— Да.

— Ты забегаешь слишком далеко.

— Думаю, я слишком торможу.

— Я не принадлежу тебе.

— Я не могу похвастаться тем же.

Трикси кусает нижнюю губу, её хмурые брови не сулят ничего хорошего, но я чертовски устал от всего. Подхожу к ней и прижимаю к себе, поставив подбородок на макушку девушки.

— Я устал.

— От чего?

— От всего.

— Я ничего не исправлю.

— Ты исправишь многое, если перестанешь сопротивляться.

— Например?

Выдыхаю и не знаю, что сказать. У меня просто нет ответа на этот вопрос. Сердцем и душой я чувствую, что всё может стать лучше с её приходом в мою жизнь. Она уже в неё вошла, но мне недостаточно того, что есть. Как это объяснить? Только сказав подобные мысли.

Трикси поднимает голову и упирается в мои глаза своими.

— Например, Мэйсон?

— Не говори, что ты можешь руководить чувствами. Они бы не появились ко мне, если бы ты могла. Я хочу шанс.

— Шанс для чего?

— Для чего-то большего, чем есть сейчас. Я не хочу скрывать и делать вид, что ничего не происходит. Ты нужна мне не в виде секрета.

— А в виде чего?

— Ты нужна мне рядом просто так, без скрытых смыслов и мотивов. Я не буду скрывать наши отношения. Я могу подойти и обнять тебя, как сейчас. Я могу сесть с тобой, могу поцеловать тебя, черт побери. Я всё могу.

— Что мешало раньше?

— Я уважаю твои принципы, но больше не могу с ними мириться и смотреть на то, что тебя нет рядом.

Девушка качает головой и делает шаг назад, покидая мои объятия. У неё выдержка лучше моей. Это второй раз за утро.

— И что ты приготовил?

— В плане? — вскидываю брови, смотря на неё в упор.

— Куда мы пойдём?

— Не люблю планировать, это тоска смертная, — улыбаюсь я.

— Кто звонил?

— Ректор.

Плечи Трикси заметно напрягаются, а с её лица сползает улыбка.