— Давай уже, Картер, — упираясь ладонями в мою спину, Трикси что-то бубнит и говорит.

Новое поражение. Скидываю футболку и кроссовки, направляясь к воде. Я не знаю, как правильно позировать, да и нужно ли вообще, во мне преобладает желание прыгнуть в воду и не вылезать из неё до той поры, пока солнце не скроется с горизонта, ведь жара в октябре знатная.

— Ты можешь быть секси? — вздыхает Трикси.

— Я и есть гребаный секси, — смеюсь я, быстро наклоняюсь и брызгаю в неё водой, пока она бродит вдоль прибоя.

— Ты недостаточно секси.

С широкой улыбкой расставляю руки в разные стороны и падаю назад. Вода моментально обволакивает джинсы и боксеры. К счастью, в машине есть сумка с сухими спортивными вещами. Поднимаюсь на ноги и под тяжестью, джинсы сползают и удерживаются на бёдрах. Расстёгиваю пуговицу и подмигиваю Трикси, которая закатывает глаза.

— Теперь я ещё больше секси.

Взгляд золотистых глаз скользит по мне с неким желанием и задерживается на прессе.

— Ладно, сейчас более-менее.

— Ты прикалываешься? — смеюсь я и указываю в сторону. — Посмотри на тех девчонок, да они хотят меня.

— Им максимум пятнадцать лет, они хотят предложить тебе полотенце и поиграть в куклы, — парирует она, искоса взглянув в сторону моих наблюдательниц.

Играю бровями и улыбаюсь.

— Я бы поиграл с ними в куклы.

— Отвратительно, — морщится Трикси.

— Шучу, в куклы я готов играть только с тобой. Предлагаю сегодня построить кукольный домик на пляже.

— Я могу только раскопать усыпальницу для тебя.

— Я бы не выспался там с тобой. Мне было бы не до сна. Особенно после утренних заявлений.

На щеках Трикси вспыхивает румянец, который она тут же скрывает полароидом и начинает щёлкать кнопкой затвора, пока я бреду в её сторону, рассекая прибывающие лёгкие волны. Подхватываю её на руки и кружу в воздухе. Наслаждаюсь самым приятным смехом на свете и смотрю на сияющее лицо девушки, пока она удерживает соломенную шляпу, шёлковые бежевые ленты которой развеваются во ветру. Я бы проводил так каждый день и каждую минуту своей жизни, которая приобретает краски в её компании. Мне не требуется быть кем-то другим, я являюсь собой и Трикси принимает меня. Не могу сказать, что любым, но видя весь вчерашний ужас, она всё равно пошла за мной, значит, я не такой хреновый в её глазах.

— Пить? — интересуюсь я, вернув её на землю.

— Колу, — кивает Трикси.

Принимаю её пожелание и откланяюсь в сторону фургончика, пока она с неприкрытым интересом увлекается полароидом и сделанными снимками. Несколько раз бросаю в её сторону взгляд через плечо, наблюдая девушку одну. Но не проходит и пяти минут, как я совершаю покупку в виде колы и мороженого, а возле неё уже крутится какой-то парень. Благодарю продавца уже в нескольких шагах, устремляясь в сторону Трикси. Почему она? На пляже огромное количество других, но он выбрал именно её и мне не нравится. Проклинаю ревность, сметающую на своём пути всевозможное, но знаю, что не могу с ней бороться. Это чувство сильнее меня, и сейчас направлено в сторону Трикси. Оно легко всё испортит, превратив хорошее в груду пепла. И она в сто раз больше той ревности, что была с Эмили. Колоссальная разница. Кровь кипит, когда я равняюсь с Трикси и парнем.

Парочка поднимает головы от полароида, когда я протягиваю колу и один рожок, взглядом говоря ему уносить ноги и как можно скорее. В его же интересах испариться с моих глаз раз и навсегда.

— Спасибо, — послав Трикси улыбку, он протягивает ладонь мне. — Чак.

— Мэйсон, — я почти цежу собственное имя сквозь зубы.

— Ладно, мне пора.

Ты даже не представляешь, как тебе пора, — крутится в моей голове, но я позволяю себе короткую улыбку и даже кивок. Парень отдаляется, а я чувствую пристальный взгляд Трикси. Перевожу на неё свой.

— Что? — невинность в моём голосе смешна даже мне.

— Что это было?

— Знакомство, — жму плечами и улыбаюсь.

— Прекращай, Мэйсон. Ты не имеешь права распугивать людей вокруг меня.

— Я ничего не делал.

— Ещё одна ложь, и я ухожу.

— Ладно, — признаю провокацию. — Я понял.

Трикси окидывает меня взглядом и падает на песок, скидывая сандали. Подставив лицо под солнечные лучи, она закрывает глаза и убирает шляпу в сторону. К ней присоединяюсь я.

— Я могу с этим бороться, — говорю я.

— Охотно верю, а ты?

— Тоже, — вздыхаю я, едва улыбаясь. — Ты разговаривала с мамой?

— Да.

— Рассказала правду?

— Нет. Сказала, что это было временно, пока в кампусе были ремонтные работы.

— Хорошо. Прости за это.

Трикси открывает глаза и смотрит в мои. Она даже не пытается скрыть удивление.

— Ты умеешь извиняться?

— Да. За всё, что говорил.

Поджав губы, она продолжает смотреть в мои глаза, пока я обвожу контур её лица и каждый дюйм кожи. Трикси не нуждается в косметике. Сейчас она кажется нежной и мягкой, как будто обычная тушь для ресниц способна придать ей некую грубость и дерзость. Мне нравятся её ресницы, которые не густые и не редкие, нравится почти незаметное родимое пятно над верхней губой с правой стороны. Я не замечал его раньше, но и Трикси не позволяла мне рассматривать её. При дневном свете я вижу каждый изъян, который для меня вовсе не является уродством, а кажется изюминкой.