— Умоляю, отдай парням счёт, — молит Кортни, как только я ровняюсь с ней, и получаю книжечку в руки.

— Каким именно?

— За девятым столиком.

Я уже хочу отказаться, как она быстро тараторит благодарность и спешно убегает к двери, ведущей на кухню. Отлично, мне вновь позволили встретиться с неприятностями. Выбора нет, потому что, когда глаза находят Скотта, бегущего к столику с двумя разносами в руках, я понимаю, что на его помощь тоже вряд ли можно рассчитывать.

Выдыхаю и иду в зону бедствия.

— Ваш счёт.

Книжка ложится на стол, и я уже отворачиваюсь и делаю шаг в сторону, как слышу:

— А как же стишок?

Приходится повернуться и приложить все силы, чтобы не показать неприязни. С таким же усилием удерживаю глаза на месте, дабы они не закатились из-за великолепного юмора, который так и норовит обнародовать себя.

— Что?

— Стишок, — повторяет брюнет. Ненароком смотрю на Мэйсона, который с той же усмешкой и блеском в глазах, как будто они не покидали его лицо.

— Буду рада, если ты найдёшь его в интернете и расскажешь Санте, может, на этот раз он сжалится.

Парни в один голос начинают протянуто гудеть, на этот раз не стесняюсь и не пытаюсь быть вежливой, а закатываю глаза.

— Какое счастье, что даунизм не передаётся воздушно-капельным путём.

С этими словами, делаю несколько шагов и собираю тарелки с соседнего стола, после чего, удаляюсь на кухню, где продолжает кипеть работа.

Ладно, я постараюсь убедить себя в том, что это может быть весело, и я вскоре привыкну к подобному вниманию. Выслушиваю быстрые рассказы Кортни, которая делится историей получения подобного имени в стенах кафе. На этот раз удивление отсутствует, когда она говорит, что прозвище ей придумали парни за тем самым девятым столиком. Она и сама не знает, что это означает, и почему Кики, но то, что ей наплевать — понятно сразу.

За свободные пять минут, успеваю познакомиться с персоналом на кухне и выслушать несколько комплиментов, среди которых, конечно, Лолы. Кажется, ко мне тоже прилипло, потому что теперь я — секси. О Трикси не может быть и речи.

На этот раз не думаю противиться просьбе Кортни, а без вопросов направляюсь к столику, где должна забрать деньги, пока она обслуживает последних клиентов и прибирает свободные. Парни должны уйти, и выслушивать плоские шутки больше не придётся. Но к моему несчастью, картина не такая радостная, как я желаю. За столом остался только один человек. Не сложно догадаться, кто.

— Ты не приняла мои извинения, — парирует парень.

— Я ясно дала понять, что не нуждаюсь в них.

Забираю со стола книжечку и составляю пустые тарелки на разнос, в то время как Мэйсон не торопится уходить, а пристально наблюдает за каждым моим движением.

— Послушай… — начинает он, но я тут же перебиваю.

— Ты хозяин своих слов?

— Да.

— Тогда отвали. Я могу даже попросить пожалуйста.

Ухмылка на его лице не пророчит ничего хорошего, и поэтому я устало выдыхаю.

— Послушай, мне не нужны твои извинения. Я не нуждаюсь в общении с тобой. Я даже не прошу тебя разговаривать со мной. Давай забудем всё, что было, и наконец-то разойдёмся?

— Теперь ты не отрицаешь нашего знакомства.

— Мы не знакомы, Картер. И не будем знакомы.

— Я знаю твоё имя, ты — моё. Это уже делает нас знакомыми.

— Я не знаю твоего имени.

— Ты знаешь мою фамилию.

— Планирую забыть её, как только ты выйдешь за двери.

Мэйсон склоняется ближе, а я застываю с тряпкой в руках. Наши глаза на уровне друг друга, и я чувствую тёплое дыхание и приятный аромат парфюма, смешанный с его собственным запахом. Мне не нравится то, что они оба мне нравятся. Мне не нравится то, что мне нравятся его глаза. Мне не нравится то, что мне нравится ненависть к нему.

— Ты не забудешь её, — говорит он.

Парень поднимается и с самодовольной улыбкой направляется к выходу. Дверь закрывается, а я всё ещё не могу выйти из ступора, в который впала.

Ты не забудешь её.

Он был прав, потому что в голове проклятая фамилия начинает светиться неоновыми буквами.

Мэйсон

Подстава? Никто не говорит о подставе, это был спланированный террористический акт. Ну, я практически в этом уверен. Проклятые часы, которые покоились на лавочке, предали меня: своего хозяина. И я бы ни о чём не думал, если бы они просто остановились, но они, твою мать, перевелись на час назад без применения волшебства.

Вокруг никого. Зал пуст, но с моим приходом отсюда как раз сваливала женская команда по волейболу. В голове крутится список, но не помню, что я кому-то из них перешёл дорогу. Да, грешок есть… Ладно, путь даже это семь или восемь грешков, но это не было по принуждению. Кроме того, последняя девчонка из команды, с которой я был — была в прошлом году. Либо она двинутая, либо у неё тормозит сознание, потому что мстить за секс уже поздновато. Это было как минимум с февраля по март, если не раньше. Прошло как минимум полгода.