Взглядом нахожу Трикси, которая встала на тротуаре и что-то достаётся из рюкзака. Плохая идея, крошка, слишком плохая. Добыча не может играть с охотником. Тройка медленно двигается в её направлении, и в животе что-то скручивается. Я не могу махать кулаками просто так, терпение отца не вечно и не бездонно. Принимаю решение остаться на месте и подождать. С моей скоростью может сравниться только Ди, но это тоже не точно.

В голове прокручивается сценарий, где я практически в роли супергероя, но всё идёт не по моим планам. Парни сворачивают на пешеходный переход, а Трикси достаёт телефон и прикладывает его к уху. Та самая искренняя улыбка вновь появляется на её губах. Она получает какие-то комментарии от парней, после чего разворачивается ко мне спиной и направляется вперёд.

Сдвигаюсь с места только тогда, когда её силуэт исчезает с горизонта. Было бы слишком просто стать для неё кем-то с помощью вмешательства третьего лица, но этого не произошло. Закинув голову назад, прохожусь ладонями по лицу и протянуто выдыхаю. Я перестал понимать самого себя. Чего я хочу от неё? Ответ очевиден.

Свадебная фотография родителей который раз привлекает моё внимание, когда я падаю на диван рядом с отцом. Мама в это время протирает пыль, поднимая несколько рамок с журнального столика.

— Отличная фотография, — говорю я.

Мама улыбается, но я ещё не закончил.

— В тот день ты официально стала нашей домработницей?

Отец давится яблоком, а карие глаза мамы прищуриваются, когда мы заливаемся хохотом. Не до смеха становится тогда, когда чувствую влагу на голове. Пустой стакан сока возвращается на журнальный столик, а наша одежда пропитана его вкусом и запахом.

— Поговорим, когда попросите приготовить ужин.

С этими словами, она покидает гостиную. Получаю пять от отца и поднимаюсь следом. Шутка была достаточно хороша, если бы не сок на наших головах.

— Тебе не пора на лекции?

— Пора.

— Какого хрена ты тогда протираешь задницу тут?

— Я сам себе хозяин.

— А я тебе хозяин.

— Рабство давно отменили.

— Какие хорошие познания истории, если не ответишь, в каком году отменили, то я стану твоей смертью с косой, — усмехается он.

Фыркаю и поднимаюсь с дивана.

— Какая разница? Это уже в прошлом.

— Какая разница, если я дам тебе с левой, а не с правой?

— Большая, с правой ты лучше бьешь.

— Хочешь, проверим?

— Не хочу.

Закидываю на плечо рюкзак и плетусь к выходу.

Давно я не ночевал в родительском доме и, по правде говоря, жалею об этом. Не хочу показаться засранцем, но мама готовит охрененные завтраки. Отцу и Эйдену перепал хороший кусок торта. И папа был прав, нужно научиться готовить, потому что пиццы, китайская еда и всё, что готовят на вынос — действительно задрало. Я хочу того, что готовят на плите дома.

Подпираю дверной проём кухни и скрещиваю руки под грудью.

— Обиделась или дашь поцеловать?

Мама поднимает голову от листа бумаги и ставит кружку на стол.

— Второе.

Улыбаясь, делаю несколько шагов в её сторону и целую щеку. Этого мало, поэтому обнимаю её плечи и ещё раз целую.

— Я пошутил, не обижаешься?

— Я не обижаюсь на придурков.

— Хорошо, что я в их числе, — смеюсь я.

— Убери руки от моей жены, — булькает отец, из-за чего я крепче обнимаю маму и играю бровями.

— Или что? — спрашиваю я, смотря в его глаза.

— Вали уже на лекции, — смеётся он, не находя ничего другого.

Оставляю третий поцелуй на щеке мамы и по пути хлопаю спину отца.

— Тебя сегодня ждать? — спрашивает он вдогонку.

— Не-а. Ко мне должен кое-кто нарисоваться.

— Ага, правая или левая.

Усмехаюсь, бросая в его сторону взгляд через плечо и, покинув дом, перепрыгиваю ступеньки. Я выспался, у меня был королевский завтрак и будет весёлый вечер. Чертовски доброе, мать вашу, утро и последующий день.

Моему прекрасному расположению духа удивляется Ди, когда я закидываю руку на его плечо и улыбаюсь, шагая по протянутому коридору, заполненному студентами. Успеваю улыбнуться симпатичным девчонкам и взять на заметку некоторых первокурсниц.

— Обожаю начало года, — усмехаюсь я.

Ди закатывает глаза и фыркает.

— Даже не буду гадать, по какой причине.

— Ты надел трусы занудства, когда связался с моей занозой сестрёнкой, — отвешиваю ему шутливый подзатыльник и улыбаюсь.

— Ты предпочитаешь, чтобы я перебирал девочек, а потом возвращался домой к ней?

Тяну его ближе и у уха говорю:

— Я снесу твою башку и оторву яйца, если ты сделаешь ей больно.

— Тебе повезло, в этом плане мы мыслим одинаково.